Говори «одинаково», сказала баба Поля
Но ведь это не так!
А как?
Я не знаю.
Поэтому, говори «одинаково».
На очередном празднике ко мне снова пристала добрая тетя навеселе:
А кого ты боль
Одинаково, понятно вам, поровну, никого больше
Ладно, ладно, ты чего, пробормотала добрая тетя, я-ж просто так.
Оказывается, это было «просто так» и на самом деле ничего не значит, спрашивается, чего напрягаться. Проблема была решена, а вскоре и вовсе сошла на нет.
Но почему этот вопрос вообще присутствует в качестве демонстрации заинтересованного отношения к чужому ребенку, мне неизвестно до сих пор.
В шестидесятых годах мы бабушка, дедушка, мама, папа, я, мамина сестра Лена и ее сын Гоша, жили в большой трехкомнатной квартире, которая располагалась на четвертом этаже сталинского дома.
Я дружил с соседским мальчиком Сережей, обитавшем этажом ниже.
Однажды, будучи у него, мы заигрались допоздна.
В конце концов, мама позвонила тете Тане и попросила в кратчайший срок избавиться от гостя, что та сделала с превеликой радостью, но в максимально вежливой форме.
Оставаясь в недоигранном сражении, я вынужден был подчиниться, и направился прямиком домой.
Дошел, позвонил в дверь и о, ужас! мне открыл сосед со второго этажа.
Совершенно растерявшись, спросил, а где мама?
Он недоуменно глянул, хмыкнул «не знаю» и опасливо закрыл дверь.
Вот тогда мир рухнул, ведь я потерял дом. Более того, никак не мог это осознать принять сам факт утраты. Как такое вообще возможно пару часов назад был, а теперь?
Я смотрел на дверь, которая как две кали воды похожа на нашу, и ничего не понимал. И только приглядевшись, обнаружил некоторые различия. Во-первых, изменилась кнопка звонка у нас коричневая и маленькая, а тут большая и черная. Во-вторых, цифры выглядели иначе. Третье, дверная ручка у нас на ней после ремонта оставались капли коричневой краски, а тут чистая.
Решил вернуться к тете Тане, но у них на этаже все оставалось по-прежнему.
Немного погодя спустился снова дома не было, за то отчаяние и ужас подступали в своем нарастающем великолепии. Кроме того, к этим чувствам присоединилось любопытство почему кошмар продолжается?
Вдруг стало весело, еще-бы, сегодня придется заночевать у Сереги, а это уже кое-что.
Поднявшись на этаж и занеся руку, чтобы постучать, внезапно опомнился.
Стоп, я ведь живу выше Сереги, выше, а не ниже!
Взлетев на два пролета, почувствовал облегчение все оказалось на месте, и дом, и дверь, и мать, которая, теряя терпение, ждала на лестничной клетке.
Мама, ты здесь, как хорошо! кинулся я к ней.
Ох, хитрец! улыбнувшись сказала она, ибо внезапная нежность сына растопила былую строгость живо чистить зубы и спать, завтра поговорим.
Я засыпал счастливым, человеком, который потеряв, справился, выстоял и в награду обрел свой прежний замечательный мир.
Как-то у магазина «Молоко» мы ждали маму, пока она прохлаждалась сразу в двух очередях.
И чтобы не терять времени даром, отец решил проверить скорочтение сына. Благо, киоск «Союзпечать» оказался рядом, и мне было предложено прочесть название журнала, выставленного внизу, аккурат, по росту.
Увидав первую и последнюю буквы, я срочно выпалил слово «змея», полагая, что папа не очень серьезен в своем стремлении добиться от ребенка ранней грамотности.
Чтоооо?
Заааамок.
Читай по слогам!
Зна-ни-е.
Не отгадывай, читай.
Зме на, нет, зна-ме-ня, за-ми-ня а, вот змеина!
Сколько можно гадать, я же сказал, по слогам!
Знамя, поспешил на помощь ангел, дорогой, он почти все правильно прочел, правда.
Но дорогого уже трясло.
Во-первых, била гордость за отпрыска, а во-вторых, отчаянье от невозможности приведения в исполнение приговора здесь и сейчас.
Долгие годы аукалась мне эта «змеина».
Году в семидесятом папа помог Лене вступить и, главное, оплатить взнос в кооператив, в результате, они с Гошей съехали на улицу Елькина в однокомнатную хрущевку.
Не помню в честь какого праздника, но мне разрешили погостить там с ночевкой. Протрепавшись весь вечер за чаем, улеглись поздно, но наутро все же собрались гулять.
Само собой, только во дворе! честно наобещали мы тете Лене.
Ну, и само собой, Гоша сразу предложил пойти смотреть секрет, до которого ходу оказалось немного минут пять дворами.