Конечно же, хочу!
Тогда нам полагается сейчас же пожать руки.
Вилле церемонно взял её маленькую жёсткую кисть и пожал, а потом, не удержавшись, прыснул от смеха. Сенджи тоже хихикнула.
Как какие-нибудь советники на званом ужине, произнёс Вилле сквозь смех. Только не хватает расшаркивания ножкой.
Никогда не была за подобных мероприятиях, призналась Сенджи. Но, мне кажется, я это представляю. Вот так вот, Вилле, мы теперь друзья Осталось уточнить только, будет ли тебе удобно дружить с дикаркой из-за Стены.
Вилле непонимающе моргнул, не выпуская её тёплой руки.
Какая же ты дикарка? У тебя светлые волосы и глаза. Сенджи, не шути так.
А я и не шучу, твёрдо и немного мрачно куда делся смех? сказала Сенджи. Она крепко сжала пальцы Вилле. Я из-за Стены.
Ага, а я воздухоплаватель-конструктор.
Воздухоплавателем был мой отец, сухо ответила Сенджи. Вот, в общем-то, и причина, по которой я выгляжу так, как выгляжу.
Некоторое время они молча смотрели друг на друга. Вилле тщетно пытался собрать мысли в кучку, не зная, как теперь продолжить разговор, а что думала Сенджи, ему было совсем непонятно. Но глаза у неё были строгие. Ясные, яркие, голубые северные глаза.
И как там, за Стеной? спросил Вилле, потому что надо было хоть что-то сказать. Очень жарко?
Довольно-таки, любезно ответила Сенджи. Особенно, когда сверху падает «летучий огонь».
Она отняла свою руку и принялась загребать чёрную воду стока, по которой течение ровно несло их обшарпанную серую лодку. В кладке стен кое-где зияли углубления камень обвалился от сырости. Вилле показалось, что в воде справа от лодки мелькнуло, вытянувшись, что-то длинное и блёкло-серебристое. Водоросли здесь уже не росли. Змея?
Рассказывай дальше, попросил он.
Сенджи коротко хмыкнула.
Ты ведь не поверил.
Не связывается, признался ей Вилле, твоя внешность и то, что я знаю о дикарях.
А много ли ты знаешь вообще, как и большинство горожан, сказала Сенджи будто бы сама себе. Как и подданные королевства в целом Ладно, Вилле, слушай.
Но продолжить она не успела, потому что впереди, в их несущемся навстречу третьему каналу стоке, ярко вспыхнул чужеродный свет. Не солнечные лучи, не свеча круглый хищный прожектор-фонарь, с какими в тёмное время суток жандармы отлавливают ночной сброд: бродяг, воров, спекулянтов. Вилле охнул от рези в глазах и прикрыл их свободной рукой. Сенджи с испуганным стоном проклятия стала стопорить ход лодки веслом.
Вилле! хриплым полушёпотом бросила она. Помоги мне!
Он стёр с глаз болезненные слёзы и схватился за своё весло.
Задувай скорее! Задувай свечку!
Подчиняясь панической команде и перепуганный сам, Вилле нагнулся к прорезям в стеклянной оболочке их импровизированного фонаря и задул огонек свечи. В нос ударил горелый запах фитиля, скрученного из пеньки. Сток, в отличие от каналов, не был глубоким, и Вилле легко достал до дна веслом. Он упёр его, как багор, и Сенджи сделала то же самое. Лодка остановились. Течение быстро стремилось вдоль её бортов, с шорохом обгладывая и без того облезлую краску. Под жгучим светом, бьющим из глубины чёрного стока, обнажился бывший до того однородной и тёмной массой камень кладки: коричневатый, в мутных белёсых подтеках и бледно-зелёных пятнах плесени, освещенный участок свода и стен, тем не менее, отстоял от лодки метра на полтора. Серая посудина удачно замерла во мраке. Какие-то тени шарахнулись прочь от белых лучей, забиваясь в щели между камнями. Вилле испытал неуместный перед оком страшного света приступ почти домашней брезгливости: тени были похожи на огромных мокриц, более мелкие соплеменники которых обитали в чаше садового фонтана, того, что с трубным рогом, за что Вилле фонтан и не жаловал. Но свет не приближался, чтобы нащупать лодку. Он, напротив, вдруг свернул в сторону.
Сенджи позади облегчённо вздохнула. Теперь они сидели в полной тьме.
Это на развилке, прошептала она. Где сходятся вместе два стока. По-моему, нас не заметили.
Жандармы? так же шёпотом спросил Вилле. Что они тут делают?
Нет, ответила Сенджи. Это не жандармы. Они сюда не суются.
А кто чистильщики?
У чистильщиков на лодке стоит паровой движок. И стучит. Даже не стучит, а рычит, и сейчас я этого рычания не слышу. А ещё от любого чистильщика за милю воняет илом. И плавают они по две-три лодки разом. К тому же, я знаю график их работ, и сегодня, как и большинство честных трудяг, служащие очистной компании отдыхают, голос Сенджи звучал сосредоточенно. Знаю я и тех, у кого, как у меня, есть ключи от стоков. Но никто из них не собирался тут плавать в выходной день, да и прожектор этот мы подобными не пользуемся слишком демаскирует. Как раз перед такими вот и демаскирует ох, проклятье.