Изображая Чкалова
Аркадий Застырец
© Аркадий Застырец, 2018
Чудо
Надейся на чудо, священник сказал.
Но доктор учёный ему возражал:
Чудес не бывает, чудес не бывает,
И губы в гранитную ниточку сжал.
Не долго дрались их во мне голоса,
Я докторский мрак одолел в полчаса:
Конечно же, чудо и не было б чудом,
Когда бы бывали у нас чудеса.
Радио ночью
Радио ночью, ах, радио ночью!
Медной антенны врастяжку спираль,
И ничего-то не надо воочию
В кончиках пальцев громадная даль.
На лакированный ящик ложится
Наша советская хищная пыль.
Ловишь и ловишь, как синюю птицу
Кто там, напомни Тильтиль и Митиль?
Радио ночью, сквозь лампы и платы,
Мне бы ВЭФ-10 хотя бы, а тут
Ухо к динамику хриплой «Кантаты»,
Через помехи и тихо «Хэй, Джуд!»
Время, как воду в песок, проливаю,
В свете сокровищ глубокого дна
И точно воздух хватаю зеваю,
Дрогнет рука и уходит волна,
Схлынет, неверная, с треском и свистом
Вдруг по-испански о чём говорят?
А на стекле золотисто-лучистом
«Прага Варшава София Белград».
Военный альпинизм
13 февраля 1943 года шесть военных альпинистов сбросили фашистские флаги с западной вершины Эльбруса (5642 м). 17 февраля 1943 года четырнадцать альпинистов второй группы сорвали остатки немецких флагов с восточной вершины (5621 м) и водрузили флаг СССР. <> Из героической двадцатки военных альпинистов уже никого в живых не осталось.
(Михаил Бобров)
Может запросто быть
Нищетой изумруд,
Где, ломая гранит,
Эдельвейсы цветут,
Где кончается воздух
И смерти страда
Наступает на хвост
Как комете звезда,
Где гора, как живая,
В закате лежит,
Вроде спящего льва
И слепая на вид.
Кто угодно ослепнет
От этих снегов
Близ вершины, где хлеб
Наш насущный таков:
Не тушёнка из банки,
Не хруст сухаря
Растворяет обман
Киноварным заря,
Мажет по небу плотно,
Как маслом ладонь,
Беспощадно кладёт
На сугробы огонь,
И в глазницах землян
О белилах забудь!
Замутили багряное
Сера и ртуть.
Но для выжегших страх
В яром пламени том
Будет дом в небесах
Золотой в голубом
Хронометраж
Ох, не точны красивые часы,
Упавшие с вокзального развала
В мазут и снег минувшей полосы,
Прекрасной всем, чего недоставало.
Отважные рожать своих детей,
За вечером мы вечер избывали,
И разве что случайные детали
До мозга пробирали нас костей.
Уже зияли лозунги и знаки,
Сулившие вот-вот переворот,
Мы шли и шли, лунатики, зеваки,
А время всё, казалось, не идёт.
А кровь напротив ниточкой бежала
То из носу, то набело по льну
И всё, чего тогда недоставало,
Пошло сегодня на небо ко дну.
Подверженность
Крестьяне, свиньи, астронавты*,
Как душу рёвом ни трави
Пожалуй, тут внезапно прав ты
Мы все подвержены любви
Нужде, влечению, желанью
Не божества, так естества,
Что нашу спесь и гордость ланью
Гнёт о сустав, как дважды два.
Земля увы, не Переландра,
Не избежать на ней рожна.
Тонка смородина скафандра,
И плазмалемма ох, нежна.
А митохондрии послушай!
Шумят, как прибалтийский лес
Но ближе чем к ядру, тем глуше:
Шероховата ЭПС**.
И пыль тут кажется живою,
В ней брезжит тщательный расчёт,
И, если что, то всё травою,
Мясистым трыном порастёт.
________________
*Намек на название альбома рок-группы «Kula Shaker» «Peasants, Pigs and Astonauts» (1999)
**ЭПС эндоплазматическая сеть.
Fêtes galantes
Орлом назвал тоскливых чисел решку
И наречён в истории Земли
Галантным веком. Видимо, в насмешку
Над перегноем алчности и тли.
Там сладкий дым неспешного кажденья
Сменяли смрадом пир и кавардак
И тайну несчастливого рожденья
Закладывал во мраке тайный брак.