Прохладный, но не холодный южный ветер освежил его лицо и, метров через 100 неспешного прогулочного движения навстречу этому ветру, его голове стала возвращаться способность рассуждать.
«Итак, подумал он, каковы у города перспективы? Первое: продовольствия примерно на полтора месяца, хлеба, при норме от трехсот до шестисот грамм на человека в день, хватит на полгода. Следовательно, даже нормированного отпуска продуктов при всеобщем общественном питании надолго не хватит. Второе: запасы нефтепродуктов мизерны, и взять их негде, следовательно, предельная экономия. Третье: сырья для заводов тоже взять негде, значит надо срочно организовывать добычу его и энергоносителей. Четвертое: надо срочно искать пути для выгодного обмена промтоваров конца второго тысячелетия на продовольствие тринадцатого века. Пятое: распахать целину вокруг города (благо, весна) и получать достаточно продовольствия, чтобы отменить распределительную систему. Д-а-а, этого для начала достаточно. Стратегию достижения этих целей надо определить уже завтра и быстро подсчитать силы и средства для решения задачи выживания».
Подходя к, своему дому в непривычной темноте улицы и окон, Ярославцев, уже неплохо различавший предметы под звездным небом, заметил два силуэта, которые двинулись к нему навстречу.
Стой, кто идет? раздался сильный мужской голос.
Ярославцев, я здесь живу.
А, Андрей Андреевич, мягкий женский голос сопроводил вспыхнувший на несколько секунд навстречу Ярославцеву луч карманного фонарика.
Ослепленный и потерявший ориентацию во вновь навалившейся темноте, городской голова спросил:
А вы кто такие?
Комендант двора, старший лейтенант Коровин и патрульная Сёмина, доложил мужчина.
Разговорились. Ярославцев узнал, что возле каждого дома круглосуточно дежурит двое патрульных, всего в их дворе восемь человек. Причем мужчины-пенсионеры взялись дежурить по два часа в три смены, а женщины по часу.
Пока так, закончил Коровин.
Ярославцев же на вопросы патрульных отвечал в общих чертах. Говорил о положении в городе, о принимаемых мерах. Он почти ничего нового не добавил к тому, что уже и так знал весь город. Некоторые подробности по организации конкретных служб и рабочих рот Коровин знал даже лучше.
В конце концов, усталость снова навалилась на Андрея Андреевича и он, сославшись на неё, извинился и пошёл к своему подъезду. Лифт не работал, и он с удовольствием дал нагрузку на ноги, прыгая через ступеньки по лестнице на свой этаж.
Татьяна с детьми встретила Андрея co свечкой, и, пока он раздевался, а Петр держал горящий свечной огарок, она на кухне налила ему борщ из кастрюли, накрытой одеялом. Под тем же одеялом стоял горячий чайник и сковорода с жареной картошкой и луком.
Что, пап, учиться не будем? спросил не то радостно, не то озабоченно Петр.
Это почему же? удивился Ярославцев.
Так говорят, нас, кто с пятнадцати и старше мобилизуют. Завтра с утра в школу.
Да, и нам тоже в школу. Нас тоже мобилизуют? И что, воевать пойдем? обрадовано затараторил Вовка.
Вояка, съязвил Петр, тебя половцы только увидят
Боже мой! воскликнул Ярославцев, перебивая сына, они уже и про половцев знают.
Мы уже знаем не меньше тебя, дорогой наш светлый князь всея Руси-России, вступила шутливо в разговор, выходящая из кухни, улыбающаяся Татьяна и добавила, скорее умывайся и за стол, ужин стынет, а подогревать его не на чем ни газа, ни света.
Сейчас, сейчас, заторопился Андрей. Пробежка по лестнице и веселый щебет родных сняли усталость, задвинули все заботы прошедших суток куда-то в дальний угол, и он счастливый и полный какой-то теплой и ласковой энергией, умывшись, прошёл на кухню.
Пока Ярославцев с аппетитом ел, вся семья собралась вокруг стола, и мальчишки рассказывали, куда они за день бегали, что видели. День был крайне необычный, на улицах почти исчезли машины, зато куда-то спешило множество людей. Ещё больше их собиралось во дворах, обсуждали «Обращение», гадали, чем закончится вся эта заваруха, рассуждали о том, что начальство должно делать в первую очередь, варили еду на паяльных лампах. Потом во дворах зачитали приказ о мобилизации и споры поутихли. Началась суета с составлением списков, формированием комендантских и рабочих подразделений. С восьми вечера город как-то сразу, вместе с отключением электроэнергии, затих, тем более, что до пяти утра был объявлен комендантский час. Военное положение, так военное.