Подожди, Валентин Константиныч, дай разобраться.
Я уже разобрался, настаивал тот.
Когда мне докажешь, что он не нужен, тогда и уберем. Ломать не строить.
Константиныч домой обедать ушел, а я, перекусив у сестры, вернулся в котельную и позвонил Кузакову.
Гони ты этого ископаемого поганой метлой из котельной! заявил мне Виктор Палыч.
Я не думаю, что Константиныч тянет на «ископаемого», которого «поганой метлой» нужно скорее в Кузакове обида плескалась. Видать, не мало они повоевали, когда насос на скважине оборвался, и котельная начала тырить питьевую воду у населения. По-моему, Валентин хороший и добрый человек.
Тем не менее, Горбач вернулся из дома с пилой по металлу. Ни слова не говоря, ринулся на байпас. Ладно мы его со сторожем вовремя перехватили и пилу отобрали.
Валентин Константинович, хулиганить будешь, я закрою тебе ход в котельную.
Обиделся малость «водяной», но пережил дружба наша на этом не кончилась.
Теперь крутился вокруг бурильной установки и подсказывал специалистам, как ловить оборвавшийся насос. Я молча стоял в сторонке и наблюдал. Потом присел.
Ловили долго. Ловили безрезультатно.
После восемнадцати часов я домой пошел, а они еще оставались ремонтники скважин и Валентин Горбач.
На другой день к избушке с разобранной крышей пристроилась другая бурильная установка. Другие ребята опустили в обсадную трубу свою ловушку, пытаясь зацепить оборвавшийся насос. Горбач снова полез с советами. А я даже не подошел.
Почему? Самолюбие не позволило. Ребята подъехали самовольно ни здрасьте, ни наше вам раскинули свою установку и давай в скважине ковыряться. Теперь расскажу, почему я их не прогнал.
Все дело в том, что в области об эту пору стало модным организовывать на местах «службу заказчика» якобы отстаивающие интересы населения перед коммунальными службами. Следуя этому поветрию или повелению свыше, Шумаков тоже организовал в поселке Увельском «Службу Заказчика», которая подчинялась лично ему, но никак не Гарееву, мэру поселка. Виктор Григорьевич и человека своего поставил во главе новой структуры Валентина Ким из села Песчаное. Я знавал его отца, главного агронома колхоза «Знамя Октября», и когда-то писал о нем в газете.
Валентин Николаевич ездил на служебной машине насмерть убитом «москвичонке». А водителем на ней был Сергей Быструшкин, некогда работавший в кооперативе «Простор». Парень не глупый и с амбициями. Поссорившись с Касаткиным, он организовал свое дело, связанное с бурением и ремонтом скважин. Буровую установку раздобыл, необходимый инвентарь и подручных нашел, обучив. Все это теперь стояло, как и у Игоря Касаткина, возле дома владельца в надежде на чей-то заказ. А подручные разбежались, готовые собраться по первому зову.
Как Сергей Анатольевич узнал, что я занялся скважиной на Восточной, неведомо мне. Только взял и приехал на следующей день после фиаско Касаткина. Никому ничего не сказав, до самого заката солнца безрезультатно опускал ловушку в обсадную трубу.
Думаю, удайся ему процесс, он все равно бы ко мне не подошел через Валентина Кима или Шумакова сам решил вопрос с оплатой. Но увы, скважина в старой избушке, оказалась не восстанавливаемой.
Спустя какое-то время, появился в котельной Касаткин. Кладет передо мной бумаги.
Подпиши.
Что это?
Акт выполненных работ по ремонту скважины на котельной Восточная и калькуляция.
Но ведь скважину не отремонтировали.
Но ведь работы были выполнены.
И что мне с этих работ? Мне вода в котельную нужна.
Анатолий, тебе что, казенных денег жалко?
Я вспомнил корову с ветвистыми рогами из налоговой инспекции и честно признался:
Ни грамма не жалко.
Тогда подпиши, я с тобой поделюсь.
Хорошо, подпишу, и отодвинул бумаги от себя. Как только ты рассчитаешься с долгом за рекламу в газете.
На лице моем заиграла улыбка вот он, час расплаты за обман и жлобство твое!
Давай не будем громоздить долги и дела в одну кучу. Сделали дело рассчитались. Можно за новое браться. А то, что ты предлагаешь, ни в какие ворота морали не лезет.
Я что-то не понял, удивился Касаткин. Я целый день за так трудился? Горючее жег, ребят напрягал
Что-то подобное испытывал я, сказал и хохотнул, вспомнив свои терзания: тогда не денег упущенных мне было жалко, а напрягало чувство лоха обманутого.