Дом, в котором живет брат Филиппе Оливье, Елена представляла очень отчетливо: красивое здание с шикарным парадным входом, консьержкой в холле на первом этаже. И обязательно посередине холла должен стоять круглый стол с большой вазой живых цветов. Квартира должна быть большой и просторной, с мебелью в стиле Людовика XIV или XVI на этом ее познания заканчивались. Стол будет накрыт в столовой; длинный такой стол человек на двадцать. Столовое серебро, бронзовые подсвечники, непременно большая ваза, например, с белыми лилиями. Сам Оливье будет одет демократично, чтобы не ставить в неловкое положение более бедных родственников, а его девушка Ванесса будет в маленьком черном платье со скромными бриллиантами в ушах. Как-то так Интересно, что она угадала, а что нет.
Они уже долго ехали по Елисейским Полям, но вдруг свернули в какой-то переулок.
А разве твой брат живет не на этой улице? спросила Елена Филиппе.
Да, ответил он, все параллельные улицы в этом районе тоже называются «Елисейские Поля».
Немного попетляв, машина остановилась у обычного с виду дома в конце улицы. «Это скорее Елисейский тупик какой-то», подумала Лена. У подъезда их уже ждали сестра Филиппе Софи с мужем и восьмилетним сыном Тео. Все тут же начали обнимать и целовать друг друга и шумно что-то обсуждать. Ее представили как девушку Филиппе, и вся компания вошла в подъезд. В суматохе она забыла посмотреть, имелась ли в подъезде консьержка, но вазы точно не было. Ее и не могло быть, потому как это оказался обычный подъезд обычного дома, точно такого, в каком жила она.
Двери лифта открылись, и все увидели хозяина. Он уже ждал их на пороге. Процедура обнимания и целования повторилась, и все наконец-то вошли в дом. Так получилось, что Лена зашла первой и, зная, что их шесть человек, постаралась сразу пройти подальше от двери. Она сделала несколько шагов и очутилась перед окном с открытой балконной дверью. Оглянувшись, она поняла, что квартира закончилась. Это была та же «миттеранка», но с несколько большей, чем у Филиппе, комнатой метров восемнадцать, и, помимо икеевской кровати, вмещала еще диван, перед которым стояли журнальный столик и телевизор. Кухня представляла собой узкий аппендикс шириной около метра и длиной около двух. Здесь была плита, небольшая тумба для посуды, печь СВЧ и холодильник.
Журнальный столик в зале был накрыт, что называется, «под завязку» на нем стояли бутылка красного сухого вина и три плошки: с чипсами, помидорами черри и маслинами. Шумная компания просочилась в комнату и начала занимать места. Диван был маленький, только для двоих. Это самые престижные места, и они достались Елене и мадам. Остальные демократично расположились на полу вокруг журнального столика.
Последней гостьей была Ванесса: она появилась на пороге запыхавшаяся и стала что-то объяснять вероятно, причину опоздания. Видимо, та была уважительной: все одобрительно закивали и раздвинулись, освобождая ей место у стола. Ванесса, видимо, чувствовала, что ей не достанется цивильного места за столом. Хорошо, что она оставила свое маленькое черное платье дома, заменив его на широкие джинсы, провисающие в середине, и обтягивающую майку с висящими цепями.
Тем временем разлили вино. За столом стало шумно. Елена не прислушивалась к их беседе всё равно не поняла бы ни слова. Уже около трех часов дня, очень хотелось есть, но гости пили вино с чипсами и, судя по виду, были очень счастливы.
Все как будто забыли про нее, но неожиданно у Лены появился собеседник в лице племянника Тео. Мальчик тоже не знал английского языка, хотя уже два года учил его в школе, зато у него в сотовом телефоне был переводчик, и он, шустро нажимая на клавиши, набирал разные вопросы на французском, а она ему отвечала, тоже с помощью переводчика. Вопросы были самые разные: например, растет ли в России картошка? Какие медведи ей больше нравятся белые или бурые? Хорошо ли в России играют в футбол? На все вопросы, кроме последнего, Елена знала ответы. Чтобы не отвечать на вопрос о футболе, она решила поучаствовать в разговоре для взрослых.
А вот мечта всех русских людей увидеть Париж. Даже был такой фильм снят «Увидеть Париж и умереть». А какая у вас мечта? спросила она.
За столом воцарилось молчание, которое нарушил маленький Тео:
А мы и так в Париже, зачем нам туда хотеть? за всех ответил он. Ответ был смешным, но других версий не последовало, все как будто согласились с ребенком.