Первым, что Елена услышала от нее, было «бонжур». Ничего из дальнейшей речи мадам она не поняла, хотя пыталась ей сначала по-английски, а потом и жестами объяснить, что не знает французского. Но мадам проигнорировала все эти робкие попытки, пока не сказала гостье всё, что планировала. Они подошли к машине, бабулька, открыв багажник, показала маленький ящик с клубникой из супермаркета и вопросительно посмотрела на нее. Теряясь в догадках, что именно та хочет от нее услышать, Лена улыбнулась и закивала головой. Видимо такого ответа от нее мадам и ожидала. Удовлетворенная, она закрыла багажник и села за руль.
Дорога до дома Филиппе была недолгой, но показалась вечностью. Складывалось впечатление, что правила дорожного движения были для мадам Мейер чем-то вроде интересной книги, которую она была бы не прочь почитать, если бы не было более важных дел.
Несколько раз ей сигналили, но это совершенно не влияло на ее принципы. Она решила доехать до дома Филиппе со скоростью света и не собиралась учитывать разнообразные преграды в виде светофоров и знаков дорожного движения. За рулем старушка была очень спокойна, что говорило о том, что это ее постоянная манера вождения. Описанным выше способом она припарковалась у одного из пятиэтажных одноподъездных домов и стала звонить по телефону, видимо, Филиппе. Тот не брал трубку. После нескольких безуспешных попыток дозвониться мадам жестом показала ей следовать за ней.
Они долго звонили в домофон у подъезда, но дверь им никто не открывал. Со словами «Филиппе, Филиппе» старушка открыла дверь своими ключами, и они вошли в подъезд. Дом был точно такой же, в каком жила Лена. Они поднялись на третий этаж, дверь оказалась не заперта. Войдя в крохотную прихожую, она услышала громкую «мультяшную» музыку и звуки вроде «блям-блям-блям». Комната оказалась еще меньше, чем ее: это была какая-то комната-кровать. Причем подход к кровати был только с одной стороны, а с другой она была придвинута к стене. На кровати перед телевизором сидел Филиппе и играл в тетрис. «Интеллектуальное занятие, однако», подумала она. Из-за громкого звука он не слышал звонка в дверь. На коленях у него стояла тарелка с картошкой, и он ложкой с большим аппетитом поглощал незатейливый обед.
И хотя они уже несколько минут стояли в комнате, Филиппе продолжал играть, никак не реагируя ни на что вокруг. Видимо, отвлекать человека от важного дела было не в правилах настоящих французов, потому что бабулька терпеливо ждала окончания игры. Наконец Филиппе оглянулся.
Бонжур, весело приветствовал их он. Хорошо, что вы зашли ко мне. Посмотри, как я живу!
С гордостью он обвел рукой свою комнату площадью около пятнадцати квадратных метров, обставленную икеевской мебелью, да и той было негусто: кровать и журнальный стол, на котором стоял телевизор. На стене висела книжная полка. Особенно Елене запомнился мотоциклетный шлем, который стоял на здоровой музыкальной колонке рядом с телевизором. Шлем выполнял две функции: во-первых, являлся единственным элементом декора в этой комнате, а во-вторых, поддерживал полку, крепления которой частично вырвались из стены.
Еще раз осмотрев комнату, стараясь придать лицу выражение восторга, она подумала, что всю жизнь считала самой нелепой квартирой маленькую русскую хрущевку; эта квартира была гораздо меньше. «Миттеранка какая-то», назвала она про себя, но хозяин был страшно горд, что в ней живет. Видимо, Лене удалось добиться выражения тихой зависти на лице уже покидая апартаменты, Филиппе хвастливо изрек: «Вот так мы и живем в Париже».
Как только они сели в машину, она спросила у Филиппе, почему мадам показывала ей клубнику в багажнике. Задав несколько коротких вопросов и получив столько же длинных ответов от мамы, Филиппе перевел, что ящичек побольше куплен на праздник, а поменьше это подарок лично ей.
Эту клубнику вырастила твоя мама? спросила Елена.
Оказалось, что ягода была куплена в обычном супермаркете. Она удивилась. Обычно магазинная клубника абсолютно невкусная. Да и в обоих ящичках ее было не больше полкило.
Это очень дорогая французская клубника, ты никогда такой не ела, перебил ее мысли Филиппе и спросил: А ты вообще когда-нибудь ела клубнику?
Приходилось, сказала она, вспомнив длинные грядки ягоды на даче родителей. Клубника была нескольких сортов, и сказать, что она таяла во рту, это не сказать ничего! Никому не приходило в голову посыпать ее сахаром, потому что она была такая сладкая, что хотелось только запить ее холодной водой.