И вот она уже выходит из аэропорта и начинает, озираясь по сторонам, искать знакомое лицо Михаила Боярского. Тут кто-то сзади тронул ее за плечо.
Бонжур, мадам, услышала она.
Оглянувшись, она увидела невысокого, невзрачного седого человечка в мятом рыжем пиджаке, надетом на белую футболку. Больше, правда, подходило слово «пиджачишко». Черная сумка «Пума» через плечо с ободранным белым кантом и башмаки из синего кожзаменителя удивительным образом дополняли его наряд, делая образ гармонично законченным. Если бы известный художник решил нарисовать картину под названием «французишка какой-то», то лучшей модели ему было не найти.
Филиппе, представился он.
«Ну хоть имя французское, и то ладно», Лене так не хотелось потерять ощущение счастья, что она решила не обращать внимания на такие мелочи. «У них другая культура, подумала она и про себя рассмеялась: Основа французской культуры выглядеть как бомж. Хорошее начало!»
Во время поездки в такси Филиппе сказал ей, что он свободен после обеда, и предложил прогуляться. «Я покажу тебе свой Париж», с пафосом произнес он. Отказываться было неудобно, и Елена согласилась. Договорились, что он заедет за ней около двух часов дня.
Она вышла из такси и, поблагодарив Филиппе, направилась к дому, в котором располагалась ее квартира.
Дом был обычной пятиэтажкой с кодовым замком на входе и очень напоминал старый дом в спальном районе столицы. В подъезде пахло чем-то резким. Она каким-то шестым чувством сразу поняла, что это запах дуста, которым морят тараканов. Запах будил воспоминания детства, когда еще ее бабушка жила в комнате на общей кухне. Сколько лет прошло с тех пор! Последнего таракана она видела, когда ей было лет пятнадцать. Не может быть, чтобы в Париже были тараканы! Может, это запах краски или еще чего-нибудь?
Квартира оказалась такой крохотной, что выглядела «бедной родственницей» по сравнению с российской госпожой хрущевкой. «Видимо, это малосемейка какая-нибудь», подумала она.
Одна комнатка метров двенадцати была и спальней, и гостиной, и столовой. Посредине стояла двуспальная кровать. Впереди над узкой полкой висел телевизор, сбоку были три двери. За первой скрывался маленький шкаф, за второй унитаз, угловая раковина и душ за шторкой. За третьей дверью комната размером со шкаф. Это была кухня-кабинет, потому что в ней уместился небольшой холодильник, на котором стояла печь СВЧ, а рядом приткнулся столик с ноутбуком, закрывавшим дырку от отсутствующей двухконфорочной электрической панели. «Оригинально, подумала Лена, естественная вентиляция».
Одну стену целиком занимало окно. Она открыла шторы. Вид был потрясающий на глухую стену рядом стоящего дома с облупленной штукатуркой. «Да, подруга не очень щедра с сыном: в московском коттедже в распоряжении Пети был целый этаж с видом на березовую рощу и частный пруд, в котором его дедушка разводил рыбу. Ну и правильно, пусть сам как-то стремится на роскошь зарабатывать».
В этот момент позвонила Леля:
Ну как тебе Петькино жилище?
Классно, уютненько так, ответила Лена, боясь показаться неблагодарной.
Да, согласилась подруга, ты не представляешь, чего нам стоило найти что-нибудь приличное в этой дыре.
Под дырой, видимо, подразумевался Париж. Она было подумала, что ее подруга говорит о другой квартире, но адрес, код и ключ говорили о том, что она находится именно в ней.
Нам так повезло, продолжала подруга, остальные варианты были такие клоповники!
В каком смысле клоповники?
В прямом, дорогая, рассмеялась подруга. Но не бойся, в Петькиной квартире клопов нет. Так что живи и радуйся. Кстати, как там твой француз на Боярского похож? Ну пока, целую!
Было уже полтретьего. Елена стояла на улице белая женщина в белом платье в белых балетках с белой сумкой. Почему ей пришла в голову эта мысль? Да потому, что по улице мимо нее шли одни негры. Ой, нет, черные. Нет, как там нужно говорить? Афроамериканцы. С другой стороны, а при чем тут Америка вообще? Наверное, чтобы не обидеть, их надо называть афрофранцузами. Делать было нечего, оставалось только размышлять.
«Почему, если мне скажут: Вон белая идет, я не испытаю моральных страданий, а они черные и сразу куча проблем. Дискриминация какая-то. Нет, эту тему лучше не развивать. Район всё равно ужасный; сильно подруга сэкономила на ребенке: крохотная квартирка в центре черного квартала, вид на стену А мне здесь жить теперь. Ну где же он? Какая у него машина? С какой стороны он подъедет?»