Власова вдруг осенило. Он всё понял. Понял что такое унитаз и зачем он нужен.
Российское общество разобщено и для объединительной идеи нам не нужна никакая идея. Тогда каждый будет думать, что его идея и есть объединяющая идея. Тем самым исчезнут все распри и противоречия. И это действительно очень умно, думал он.
Чё читаешь? спросила Аня.
Она только что вышла из душа, её волосы были ещё мокрыми. На ней было только полотенце.
Ничего интересного, ответил Михаил.
Честно говоря, я не помню, как оказалась здесь, она нахально ухмыльнулась. Так мы с тобой всё-таки трахались?
Моментально она убила всю романтику во Власове.
Да, сухо подтвердил Власов.
Посмотрим, какой ты на трезвую голову, игриво сказала Аня.
Она сбросила с себя полотенце. У неё было точеное атлетическое тело, словно созданное для подиума или шеста. Власов мигом забыл о золотом унитазе и национальной идеи.
Из обычной воровки она превратилась в дорогую блядь. Вот и думай что из этого хуже, подумал Власов.
Теперь я достаточно выросла? она поцеловала его в губы и повалила на кровать.
События прошлой ночи повторились снова.
Их отношения развивались удивительно чудесно. Они прекрасно дополняли друг друга, хотя были совершенно разными людьми по характеру и интересам. Даже знакомство с Аниным прошлым не смогло пошатнуть симпатию Михаила к ней. Это был их совместный с Анной визит в засранную квартирку её матери. Мать Анны звали Георгина. Она была сутулой и тощей, у неё было вытянутое морщинистое лицо с блестящими блёклыми глазами. Одета она была бедно. Квартира была обставлена в стиле алкогольного минимализма. Из интерьера Власов мог отметить стены с отстающими обоями, через которые проглядывались страницы газеты Наша Советская Родина . На одной из них Власов наблюдал коллективное фото членов ГКЧП на фоне российского имперского флага и заголовок статьи: Декабристы нашего времени. Не пропитые шкафы со старыми книгами напоминание о профессии преподавателя. Ну и, естественно, телевизор был в сносном состоянии. В спальне был иконостас, а из-под кровати торчало плохо убранное красное знамя.
Георгина накрывала на стол. Из еды была только вареная картошка с луком, селедка, вареные сардельки и бутылка водки с двумя гранеными стаканами. Для Ани Георгина заготовила полбутылки Буратино и стеклянный стаканчик. Власов думал, что лимонадом Георгина иногда запивала водку, чтобы почувствовать ностальгию от вкуса утраченного советского детства. Георгина налила себе и Власову водки, а Ани достался стакан желтого лимонада. Власов особо не хотел ничего этого кушать и тем более пить, но всё же из приличия скушал немного селёдки. Аня же ни к чему не притронулась вообще. Георгина со спокойным видом наложила себе картошки с луком и ещё сардельку и принялась уплетать. После рассказа Власова о себе и рассказа о том, как он встретил Аню, разговор перешел к главной теме.
Ты нормальный мужик, Георгина скушала кусок картошки. Сразу тебе хочу сказать, что кроме денег этой кошке драной от тебя ничего не надо.
Аня попыталась вспылить, но Оксана одёрнула её.
Молчи, когда старшие разговаривают!
Ну не знаю, Власов хотел перевести разговор в шутку.
Она клофелинщица! Обворует тебя и всё. Тебе нужно немедленно бросать эту подзаборную. Я тебе говорю! Хорошему мужчине нужно девушку приличную иметь.
Какая же ты тварь! на глаза Анны наворачивались слёзы. Почему ты не даешь мне жить, а? Что я тебе сделала такого?
Ты даже школу ещё не окончила. Так что молчи лучше. И вообще тебе нужно иметь мужчину из своей среды. Вот грузчик твой был тебе идеальной парой, вопрос Анны так и остался без ответа.
Почуяв скандал Власов, решил сменить тему.
Ну, это я буду решать бросать мне Аню или нет, говорил Власов. Знаете, у вас тут обои отклеились в гостиной, а под ними я узрел номер газеты Наша Советская Родина там что-то про ГКЧП. Так вот. Представьте себе, что мой папа это её основатель и главный редактор Павел Кошевой. В миру Пётр Власов.
Она налила себе стакан водки и залпом выпила, после чего пронзительно взглянула на Власова.
Не верю!
После подробного рассказа Власова об отце и демонстрации им фотографии с ним в мобильном телефоне, блеклые глаза Георгины загорелись огнём революционной борьбы.
И как же ты с таким папой посмел пойти в коммерсанты?! Когда всеми силами необходимо продолжать борьбу с капиталистическим режимом, обокравшим народ и подло растоптавшим идеи великого октября!