Ты не сумасшедшая. Ты борешься за свой рассудок так яростно, что это заслуживает восхищения.
Замираю. Он говорит искренне, я в этом уверена. Не поблажка, не лесть, не поощрение.
Спасибо, отвечаю с придыханием. Но секунды благодарности сменяются очередной порцией тяжести: Только Вы ведь думаете, что я сама порчу вещи?
У тебя, наконец, всё стало налаживаться. Ты можешь намеренно наказывать себя за это. Меня смущает только выстрел. Где ты могла достать оружие?
Молчу.
Ты рассказала Дине про то, что тебя пугает в доме твоих родителей?
Киваю:
Да. После того, как мы обнаружили след от выстрела.
И как она отреагировала?
Переживает за меня. Предложила переехать к ней.
Я уверен, что это её идея запугивать тебя.
Она бы не стала так делать. И Дэни не знает про Машу. И вообще, во всём, что происходит, слишком много деталей, о которых никто не может знать. К тому же это началось до того, как я попросила её пожить у меня.
Ей, наконец, удалось тебя соблазнить?
Нет. Она вела себя очень тактично.
А Сергей?
Тоже ведёт себя тактично. На их фоне я кажусь себе такой распутной. Они могут, и не делают. А я так хочу просто не могу. Мне всё время приходит ассоциация, что я изнываю без секса как Торпиль, сосланная в монастырь. Между прочим, именно страницы, где описывались эти её переживания нехватки секса, и выдрали. Как и из меня он выдрал мою похоть.
Яна, сейчас всё не так плохо.
Не плохо? Да я сама не своя! Я хочу снова получать удовольствие от секса с мужчиной. Но влечения хоть к кому-нибудь конкретному нет.
Я думаю, тебе стоит последовать моей рекомендации, и присмотреться к другим мужчинам, а не только к Серёже.
Думаете, я не стараюсь? Но если нет искры. Вообще даже подобия. Они все кажутся мне неуклюжими, слабыми, некрасивыми. Это не потому, что я разучилась хотеть. Просто должно быть так, чтобы сердце колотилось, как раньше.
И не колотилось ни разу? Хотя бы из-за одного?
Колотилось. Раз. Да так, что я дышать перестала.
Где ты его встретила?
Я вслух сказала? пугаюсь.
У тебя всё на лице написано.
Колотилось, но это другое, я откашливаюсь. Вчера мне показалось, что я встретила человека, который меня похитил.
Ты не можешь узнать его. Ты никогда не видела его лица.
Ощущение
Да, да, да. Запахи, голос, шаги. Вспомни, что ты подумала, когда впервые увидела меня?
Что Вы тот человек.
И сколько раз тебе так казалось относительно других людей?
На этот раз всё иначе. Он знал её. Он знал Машу. И его подозревали.
С чего ты это взяла?
Статья в интернете. Откройте ноутбук. Откройте, и я Вам покажу.
А. А. неохотно поднимается и идёт к рабочему столу.
Помните день рождения моей мамы?
Конечно! Замечательный был ужин. Я бы остался на подольше, если бы не отъезд в Осло.
Это случилось в тот вечер. После торжества я пришла в свою комнату. Открыла почту. Письмо будто было отправлено с моего же адреса. А в письме было это.
Ввожу ссылку. Я выучила её наизусть, каждый символ. На экране появляется фотография, разбитая двумя молниеподобными полосами.
Константин Лисковец в центре. Глаза приковывают к себе. Серые и злые. Он смотрит точно на фотографа. С неприличной надменностью. Узкий выступающий подбородок чуть опущен, и положение головы делает его прямой нос более продолговатым на кадре, отчего выражение лица кажется ещё мрачнее. У него красивые губы, с чётко очерченными треугольниками. Они кажутся твёрдыми и упрямыми. Над переносицей две разные по глубине морщины. Руки в карманы пальто. Высокий, стройный, с расправленными плечами. Он спускается по лестнице своей клиники в спешке, светлые волнистые волосы, длинные спереди, потоком встречного воздуха сбивает на висок. В его облике удивительным образом сочетается ярость и печаль. И это противоречие притягивает меня так сильно, что становится стыдно. Потому что он может быть тем самым человеком, который отнял у меня мою настоящую счастливую жизнь.
Справа от его фото Маша у какого-то кафе. На ней чёрная водолазка. Тёмно-коричневые, как мокрое дерево, волосы, собраны в косу и лежат на плече. Грустные карие глаза смотрят куда-то вдаль. Маленькие розовые губы поджаты, задавая складку над выпуклостью её подбородка. Она кажется благородной и милосердной, вечно сострадающей бедам всего человечества.