Костя, новый голос. С отдышкой, хриплый.
Да я сегодня популярен. Что Вам ещё от меня надо?
Правду.
Проблемы? вопрос от Костиного друга.
Влад, извини, ты мог бы нас оставить на минутку?
Уверен?
Шаги удаляются.
Он будет слышать наш разговор, мужчина говорит это тихо. Может, всё-таки, найдём другое место?
Вы переживаете за мою репутацию?
Нет, она уже давно испорчена.
Тогда говорите быстрее. У меня бой через четыре минуты.
Ты совсем ничего не боишься?
Боюсь. У меня оооочень много страхов.
Ты не воспринимаешь меня всерьёз, да? Я знаю, что Маша была с вами, когда всё произошло. У меня есть доказательства.
Никаких доказательств быть не может. Потому что это неправда.
Знаешь, куда я ездил?
Конечно. Мне ведь так интересно, как проводит досуг человек, обвинявший меня в похищении и убийстве своей дочери.
Я был в Париже.
Поздравляю.
Заходил в гости кое к кому. Квартирка недалеко от бульвара Осман.
Наверное, красивое место.
Виделся с Кариной Депуа.
Пауза.
Наконец, Костя выдаёт:
И что?
Она помнит, как Маша отменяла бронь.
Да? Разве в этом было что-то особенное?
А ты не помнишь? Время, когда она снимала бронь. В это время она была в твоей машине. В твоей, а не таксиста.
Бред. С чего вы это взяли?
Нервный смешок мужчины:
На заднем фоне было слышно, как вы разговариваете с твоим отцом.
Это было до того, как мы её высадили.
Хватит врать, цедит. Есть запись.
Уходите, Владимир Анатольевич.
Просто скажи мне, как всё было
Я уже всё рассказал тысячу раз.
Вы где-то остановились? На вас напали?
Перестаньте!
Шаг.
Каким бы мудаком ты ни был, мужчина откашливается, ты бы не высадил Машу одну, поздно вечером, на безлюдном шоссе.
Шаги уже в коридоре.
Костя! Лисковец! Почему ты не заступился за неё?!
7. Костя
Костя, как загробный шёпот. Костя, это я, всхлип.
Маша! вскакиваю. Ладонью в воздух, чтобы все молчали. Маша! Где ты?
У меня перехватывают телефон. Ставят на громкую связь. Что-то подключают.
Костя она плачет.
Хорошая моя
Два дыхания в трубке. И его хриплый, деформированный техникой шёпот: «Расскажи ему». Я сжимаю кулаки, режу ногтями ладони. Не угрожать. Они говорили. Не угрожать.
Она долго выдыхает, и тихо:
Он бьёт меня.
Нет.
Он заставляет меня рассказывать о тебе. Как ты как ты тр тр Как мы занимались любовью.
Звонкий удар. Он ударил её. Он ударил её прямо сейчас.
Она вдыхает громко, с дрожью:
Как ты трахал меня. И что я ощущала, когда ты внутри.
Следователь не отводит от меня глаз. Он показывает: молчать. Ждать. Чем больше времени протянется звонок, тем больше шансов найти их.
Самое страшное случилось сегодня утром. Он изнасиловал меня в первый раз.
Выдыхаю носом. Сжимаю зубы до треска в челюсти. Вгрызаюсь в собственные щёки.
Он был так груб, Костя. Если бы ты только знал. Ты бы достал его из-под земли.
Я достану! Слышишь?! Сука! Ублюдок! выплёвываю в трубку. Я найду тебя!
Меня толкают, держат за плечи двое. Я вырываюсь, и к двери. Хочу оглохнуть. Не хочу слышать. Знать. Существовать после всего этого.
Он разорвал мою одежду. Запрещал закрываться. Хлестал по рукам. Бил меня ногой в живот. Я падала. Он поднимал. Прижимал меня к стенке. Душил. Я сопротивлялась, Костя. Я клянусь тебе. Но когда он навалился на меня, придавил к полу Он такой тяжёлый. Я не могла ему помешать.
Меня швыряет по комнате. Я сдерживаюсь из последних сил, чтобы не сбежать, как последнему трусу. Я ненавижу её голос теперь.
Я сломала об него все ногти. Я кусала его, Костя. А он продолжал Потом он завязал мне глаза. И я не слышала его шагов. Сначала шорох. Свист. Удар. Я кричала. Кричала изо всех сил.
Хватит. Пожалуйста
Когда я остаюсь одна, я обнимаю себя руками. Я представляю, что мои пальцы на рёбрах твои. Но он лишил меня и этого. Потому что теперь любое прикосновение причиняет мне только боль.
Они не могут его вычислить! Тот, что с устройством у телефона, кривит свою сытую рожу и мотает головой. Как так может быть? Как?