Людоед ушёл спать
Пап, папа, а кушать скоро будем? маленькая, но крупная девочка с любовью смотрела на отца и дергала его за потертую штанину.
Мужчина повернул голову и посмотрел на дочь сверху вниз, в его больших глазах отражалась усталость и легкая грусть.
Да милая, только потерпи немного. ответил он и погладил дочь по голове.
Ты устал?
Да немного, в современном мире все труднее найти еду таким как мы, он тяжело вздохнул, иди милая поиграй пока что в игрушки.
Дочь понимающе посмотрела на него и пошла к своей кровати, где в углу стояла коробка с игрушками.
Мужчина грустно улыбнулся, наблюдая как она, тужась, подняла тяжелую коробку и высыпала содержимое на пол. Девочка радостно вскрикнула, обнаружив что-то в своих игрушках, которые, кстати, пополнялись раз в несколько дней.
Еще раз, вздохнув мужчина, открыл дверь на улицу, раздался страшный скрип заржавевших петель, глотнув свежего воздуха, а он посмотрел на крыльцо где лежал весьма объемный кожаный мешок. Он схватил его и с легкостью закинул за спину, и закрыл дверь, ночная прохлада быстро проникала в ветхую избушку, в которой они жили, где-то глубоко в лесу.
Избушка была небольшая, всего одна комната в которой помещались две небольшие кровати, коробка с игрушками, пару стульев и два стола, один огромный, а другой поменьше, обеденный.
На большой стол мужчина и закинул мешок, тот тяжело упал, было видно, что он весит много, но и мужчина был здоровяком, но вдруг из мешка послышался стон боли, мужчина нахмурился:
Вот же незадача, а я думал, что добил его.
На звук стона прибежала девочка и с любопытством посмотрела на мешок:
Папа, он разве не мертвый!?
Нет, озадаченно ответил он, придется так разделывать.
Ой, как здорово, воскликнула девочка, а можно посмотреть?
Хм мужчина нахмурился, раньше он не приносил живую дичь домой.
Ну, папочка! заканючила девочка, пожалуйста.
Ладно, ладно, улыбнулся отец, только что по дальше.
Ура, взвизгнула он, и, забравшись по стулу, встала на обеденный стол.
Мужчина ухмыльнулся, после чего развязал мешок и, взяв его дно, резко дернул, на стол упала дичь. Дичь смотрела на, мужчину в глазах было недоумение и страх, сильный страх. Мужчина начал насвистывать, осмотрев внимательно дичь он достал целлофановый фарту и одел его, после чего начал проверять содержимое карманов дичи.
На пол полетели портмоне, часы, ключи, мелочь и прочий мусор, после достав ножницы он аккуратно разрезал одежду и выдернул ее из под дичи.
Дичь пыхтела и пыталась орать, но огромный кляп из тряпок хорошо справлялся со своей задачей, и мужчина достал огромный тесак и начал его затачивать.
Пап, а что будет, ребрышки или отбивные? спросила девочка.
Хм я думаю и то и другое. Ответил он, и девочка радостно захлопала в ладоши.
Дичь только сейчас заметила девочку, и ее глаза еще больше расширились от ужаса, как раз в этот самый момент ей в бедро вошла холодная сталь мясницкого тесака.
Дичь кричала, но кляп заглушал ее крики, девочка звонко и радостно смеялась, а мужчина без устали махал тесаком, не забывая убирать в сторону отрубленные конечности. Кровь и ошметки плоти вылетали вместе с тесаком, все пространство комнаты было забрызгано кровью, девочка с восхищением смотрела на отца не забывая слизывать с рук кровь, которая в изобилии летела на нее, место для лицезрения разделки было выбрано удачно.
Закончив с разрубанием туши, мужчина отложил тесак и взял тонкий длинный нож, им он ловко отделял мясо от костей, кости он скидывал в отдельный алюминиевый таз.
Милая вот и игрушки тебе новые, заботливо сказал он, указывая на кости.
Когда с разделкой было покончено, он вышел на улицу где смыл с себя всю кровь, а в это время девочка затопила небольшую железную печь. Вернувшись в дом, он достал большую чугунную сковороду и поставил ее на печь, бросив в нее кусок жира, он подождал пока он растопится и начал выкладывать сочные куски мяса. Избушка наполнилась ароматом жаркого, девочка с нетерпением заглядывала в сковороду, а мужчины улыбался глядя на нее, пошарив в кастрюле он достал оттуда отрубленный мизинец и протянул ей:
На погрызи пока что, только аппетит не перебей.
Девочка радостно схватила палец и тут же засунула его в рот, и принялась отделять фаланги.