Михалыч знал, что это выражение Юлия Цезаря, но показывать свою осведомленность не стал, чтоб Палыч не заподозрил в этом намек на его прозвище.
В это время раздался шум. Из окна четвертого этажа одного из домов послышались ругань и плач ребенка. Михалыч вопросительно посмотрел на своего визави.
Это у Ковалевых. Была семья как семья, квартиру вот получили одними из последних. Успели еще по советской очереди. Две дочери. Старшей годков двенадцать, а младшая лет пять назад родилась Катей зовут. Больная девочка, что-то с позвоночником.
А мать два года назад взяла и укатила с проезжим гастролером, Мужу Кольке этот довесок оставила. Он-то работает, а за ребенком постоянного пригляда нет, когда старшенькая, когда соседка, а когда и одну запирают в квартире. А ребенку скучно одной, она все на окно забирается, любит во двор смотреть. А сейчас соседка, видимо, пришла покормить и с подоконника ее снимала. Жизнь у многих такая, что не позавидуешь.
Да уж, за что боролись Кстати, Палыч, ты вроде проиграл, два хода тебе осталось, так что один один.
Молодежь
У Вовки был внеплановый выходной, должок сменщика, не все же ему по две смены пахать. Он хорошо выспался, встал, умылся и пошел на кухню. Выглянул в окно посмотреть на погодные условия, погодка отличная. В глубине двора на скамеечке за шахматной доской сидели Михалыч с Цезарем. Прямо как в старинных фильмах из шестидесятых застойные времена. А впрочем, чего им еще остается доживают. Это у нас еще все впереди, а у них уже все давно сзади.
Допив чай, Вовка прошел в свою комнату. Он уже знал куда пойдет, хотя по-прежнему врал самому себе, что это ничего не значит, однако пересмотр имеющейся одежды говорил об обратном. Наконец, надел светлые брюки и белую тенниску. Подойдя к зеркалу, он оглядел себя.
Конечно не голливудский красавец, но ничего, в меру накачан, рост за 180, серо-голубые глаза, умный взгляд это я себе, пожалуй, польстил, заканчивая осмотр, подумал Вовка.
Когда он вышел во двор, к Клавдии уж присоединилась еще одна сиделица в белом платочке в мелкий горошек. Обе они с синхронным поворотом головы проводили Вовку немного осуждающим взглядом. Полного осуждения у них обычно удостаивались местные хип-хопы, в шортах, с пирсингами и невообразимыми прическами на головах. Вовка же был прилично одет и причесан, и вся его вина видимо состояла в том, что был молод.
Через десять минут он уже был у дверей салона-магазина. Света, с которой он уже успел познакомиться, из другого конца зала, приветливо помахала ему рукой. Покупателей еще не было, и они могли спокойно беседовать. Говорили ни о чем, главным здесь был элемент общения: приятно было слышать голос, смотреть в глаза, ловить дыхание и при этом, если смотреть со стороны, глупо улыбаться.
Света была хороша, и всего-то у нее было в меру и рост и фигура. На милом личике, выделялись глаза, они были необычные, серые с золотистым ободком. Вовка уже видел, как на солнце они просто сияли. Именно тогда, когда он впервые увидел это сияние он и был сражен, хотя окончательно это он уразумел чуть позже, вернувшись после той встречи домой.
Салон был пуст и ждал покупателей
Зашел первый покупатель, и напарница Светы, крутобокая Катя взяла его на себя. Но вот в салон посетители начали заходить один за другим.
Девушка, обратилась к Свете пышная дама, которую сопровождал долговязый и прыщавый молодой человек, а можно заказать у вас этот набор с другой обшивкой?
Вовка сразу сообразил, сынка женит.
Конечно можно, и Света выложила перед ними папку с проложенными в полиэтилене лоскутами обивочного материала, выбирайте.
А какой гарантийный срок?
При аккуратном обращении до серебряной свадьбы может хватить, выпалил Вовка, и сам удивился своей смелости и даже наглости. Светка прыснула.
Видимо он попал в точку. У долговязого чуть отвисла губа, а дамочка подозрительно взглянула на Вовку и спросила:
А вы собственно кто?
А это наш мастер, который эту мебель и делает, пытаясь спрятать улыбку, вступилась за него Светка.
Дамочка еще раз взглянула в их сторону и, взяв долговязого за руку, потянула к выходу.
Ты мне так всех покупателей разгонишь.
Да ты сама тоже, мастер, мастер, необидно передразнил он, если бы ты какого-нибудь мужика пенсионного возраста ей показала, она бы это серьезно восприняла, а тут непонятно кто и зачем.