Анатолий осторожно забрал из руки террориста топор и отставил его подальше к печке. Затем поднял ружье с пола и приставил возле себя к стенке.
Присаживайтесь, уважаемый, предложил гостю, Здесь вам никто ничего плохого не сделает.
Тот сел и снова внимательно осмотрел присутствующих.
С минуту все напряженно молчали. Переваривали внутри себя внезапность событий и невероятность подобной встречи.
Нечего нам тут с ним возиться. Полюбовались и хватит. Давайте уводите его отсюда, осторожно молвила из-за двери Светлана, Ишь, расселся, как барин. Не у себя дома. Гладит ещё.
Ага, и меня за палец кусил, продемонстрировал Фёдор окружающим перебинтованный фиолетовый палец.
О, как! заценил ранение одноклассник.
А, то! подтвердил укушенный.
Ещё с топором на людей кидается! Кому говорю: уводите его отсюда. Мне ребенка кормить надо, напомнила хозяйка дома.
Да, погоди, ты, его гнать. Дайте с человеком поговорить. Не каждый день у нас такое событие случается, вступилась Люся.
Ага. Давай поговори. Только на каком языке говорить будешь? Нашего он не понимает, заметил Фёдор, Тут пытались его из-под кровати вытащить. Так он ни в какую. Ничего не понимает. Только кусается. Во, сунул ей под нос свой палец.
Он что, под кроватью у вас прятался? удивилась она.
Да нет. Так Заскочил Случайно. Я его в дом привел, так он сразу туда шасть, и всё. Еле вытащили, пояснил мужик.
Забавно. У тебя, вообще-то, есть, где его спрятать? поинтересовался Толик.
Не, пожал плечами хозяин дома, Разве что в баньке?
Во заодно его там и помыть можно, предложил друг детства.
Тогда, пошли.
Пошли.
Светка, дай нам какое-нибудь полотенце и чего там одеть. Мы его в баньку отведем. Помоем. А там видно будет, обратился мужик к супруге.
Веди. Принесу, откликнулась та из детской, где, судя по сдержанному детскому смеху и возне, стала одевать сына, Найду чего не жалко и дам, бросила Люське, стоящей на пороге, На всех бандитов одежи не напосёшься.
Ага, согласилась та.
Эх, зря, ты, так, Светка, махнул отчекрыженной краюхой хлеба дед Тимофей, Людям помогать надо. Не равен час, сама по миру пойдешь. Вот тогда вспомнишь.
Типун тебе на язык. Раскаркался, махнула на него рукой хозяйка.
Так от сумы, да тюрьмы не зарекайся, напомнил старик, Как там с чайком? обратился к Зинаиде Степановне, Не созрел?
Подставляй стакан, откликнулась та, Уводи, сынок, гостя. Людей кормить надо.
* * *Вдвоём с Толиком стало совсем не страшно. И не потому, что тот прихватил с собой ружье, заряженное мелкой дробью. Другой не держал; не бил дичь крупнее утки. А потому, что вместе из любой сложной ситуации всегда легче найти выход. Особенно, если рядом находился он Толик. В такой момент всегда становилось спокойнее, ибо, как Фёдору казалось, его друг обладал всеми теми качествами, которых, по жизни ему самому не доставало, такими, как: решительность, расчетливость, смекалка. Он из всего всегда умел вытащить определенную для себя выгоду. Практически никогда не унывал и слыл оптимистом. Даже в трудное время экономического кризиса сумел выкрутиться и устоять. Не бросил дело, хотя и понёс большие убытки, как говорили, на разнице цен. Рассказывали, что ему даже пришлось отдать за долги два магазина, причем оба в райцентре. Но два других, известных односельчанам, один расположенный в их деревне и второй в соседней, всё-таки сохранил за собой. Помогли ему в этом личные качества или деньги его таинственного партнёра, осталось загадкой. Сам Толик предпочитал в разговоре обходить эту тему, даже во хмелю, отделываясь отговорками и многозначительным пожиманием плечами. Он вообще никогда не любил упоминать о своём партнёре, словно его нет. Зато сведущие во всем люди рассказывали, что некоторое время назад, не то в прошлом, не то в позапрошлом году, особо зоркие пару раз заметили его в лучшем райцентровском ресторане в обществе известного местного предпринимателя Монсура, негласного хозяина вещевого рынка, за обсуждением каких-то документов. Но относились они к работе оставшихся магазинов или к покупке соседнего земельного участка, приобретенного предположительно в это же время, точно сказать не могли. Однако, породили некоторую настороженность, и без того имевшую место, в результате чего односельчане стали относиться к Анатолию еще более сдержанно: мало того, что выскочил из нормальных мужиков в «новые хозяева» жизни, так ещё и с мутными деньгами связался. Такого общество легко не прощает.