«Может, у меня провал в памяти? подумала она, Может, меня похитили? Он похитил. Иначе и быть не может. Схватил на улице, стукнул по голове и затащил в своё логово».
Оно посмотрела на его наглое, самодовольное выражение лица.
«Каков подлец! Стукнул, затащил и изнасиловал. Поэтому я ничего и не помню».
Рядом с раскрытым диваном на журнальном столике поверх ярких обложек автомобильных изданий валялась растерзанная пачка импортных презервативов «Durex».
«Надеюсь, он пользовался ими. Убью, если нет, промелькнуло в мозгу, Однако, что мне теперь делать?
Любимая, ты, проснулась? заметил он движение её глаз и тут же загасил сигарету прямо об одну из лощеных обложек журналов, сунул окурок в пустую коробочку из под презервативов. Мне было так хорошо, произнёс вкрадчивым тоном. Ты, у меня такая красивая, склонился над ней и нежно поцеловал в плечо, Такая нежная. Тебе со мной хорошо?
От него неприятно пахло табаком и потом.
Ты бы мог больше не курить, сдержанно заметила она.
Извини. Я у тебя спросил, но, ты, ничего не сказала. Ты, видимо, спала. Я вообще-то бросаю, но сегодня ты, снова говоришь по-русски? Я рад. У тебя такой нежный голос.
Я что, похожа на дуру, которая не говорит по-русски? зло заметила она, прикрываясь одеялом. Где моя одежда? присела, оглянулась, заметила на рядом стоящем кресле свою скомканную блузку. Это, ты, её сюда бросил?
Извини. Я хотел аккуратно, но начал он оправдываться.
Отвернись. Мне нужно одеться. Хотя сначала, я бы хотела принять душ, почувствовала она на своем теле отвратительные, чужеродные выделения. У тебя есть душ?
Конечно. Сразу направо. Первая дверь. Я провожу?
Сиди. Сама найду. Полотенце там есть?
Синее. Махровое. С тигром. Чистое. Позавчера повесил.
Спасибо.
Она встала, подняла с пола свои джинсы, стянутые с неё вместе с трусиками, подхватила блузку и вышла в коридор.
Ощущение «дежа-вю» больно толкнуло в сердце. Здесь она уже раньше была. Этот узкий проход, оклеенный полосатыми, коричневыми обоями, уже когда-то встречался в её жизни. Но когда? Щелкнул выключатель. Ванная комната оказалась маленькой, узкой с грязным чугунным корытом, ютившимся за просаленными, полиэтиленовыми шторами. Но это обстоятельство уже мало её беспокоило. Хотелось поскорее вымыться и уйти отсюда. С тем, чтобы забыть, как дурной сон, смыть чистой водой из памяти всякое воспоминание об этом дне, выкинуть из себя, как наваждение, как досадное недоразумение, что иногда случается в нашей такой непростой, суетной жизни.
«Надеюсь, деньги он у меня не украл», промелькнула в голове мысль.
Поверила карманы джинсов. Маленький кожаный кошелек белого цвета оказался на месте. Деньги из него не пропали.
«Как же это он смог меня сюда затащить? подумала она, открывая воду, Хотя такой бугай, мог сделать, что угодно. Кто станет вмешиваться? Хотя не похож он, вроде как, на насильника, она чуть приоткрыла дверь и в образовавшуюся щель выглянула наружу. Парень с виноватым видом сидел на диване, чуть свесив вниз голову, Нет, не похож он на насильника, отметила про себя, Значит, случилось что-то другое. Неужели опять приступ?»
Лизе уже много раз рассказывали о её странных приступах, и о том, что во время их наступления она говорит исключительно на английском языке, объявляя себя невестой какого-то английского лорда. Она и сама что-то об этом потом помнила. Но всякий раз отметала в сторону, как нечто несуразное, никак не согласующееся с условиями её обычной, нормальной жизни. Слишком абсурдным всё это казалось. Да и английский язык она с горем пополам освоила только в рамках школьной программы и никак не могла изъясняться на нём свободно. Она даже испытывала к нему внутренне отвращение, как к чему-то мертвому, чужеродному, навязанному извне насильно, вопреки желания и здравого смысла. Но он упомянул о том, что она снова говорит по-русски. Следовательно, она говорила иначе. Он называл её «Любимая», и его поведение никак не соответствовало её представлениям о насильниках. Выходит, она отдалась ему добровольно? Во время своего очередного приступа? Иначе как объяснить её присутствие здесь, в чужом доме, в одной постели с этим мужиком? Значит, он овладел ею в то время, когда она не осознавала себя, хищно воспользовался её беспомощным состоянием. Подлец.