Анатолий махнул задержанному рукой, мол, пошли. Тот покорно поднялся и направился к выходу.
Нет. Не пущу, схватила его за рукав жена, Ничего ещё не доказано. Не имеют права арестовывать. Садись.
Клавдия, прекрати оказывать властям сопротивление, укоризненно посмотрел на неё капитан, Ну, что ты скандалишь. Сказано тебе, всего на трое суток. Обязан я это сделать. Понимаешь? Отойди в сторону. Не мешай. О детях лучше подумай. Всё. Прекрати.
Сопровождая свои действия подобными увещевательными выражениями, Михалыч с грехом пополам вытолкал сержанта с задержанным из кухни на улицу. Клавдия устремилась за ними следом, но уже не столь активно выражая протест против произвола бездушных чиновников.
* * *
Дурдом какой-то, оценил происходящее Николай, оставшись со своим другом наедине.
Ничего не понимаю, признался тот.
Уже иконы начинают переть из церквей.
Мужик, вроде, нормальный был. Нафига ему эта икона?
Мне сразу он не понравился. С этой его дурацкой историей про какого-то Змея.
Зачем тогда с ним пошёл?
Так просто. Скучно было сидеть.
Может он её и не пёр.
Тогда откуда она у него?
Фиг знает. Может, подкинули.
Зачем?
Фиг знает.
Чёрт, вот, влипли. Ещё на электричку опоздаем. Вообще писец будет. Где ночевать будем? На улице? нервно заходил Николай по кухне.
И что этому менту от нас нужно? Почему он нас не отпускает? поинтересовался Дмитрий Кириллович.
Хрен, его знает. Прибодался, что я этому паразиту в морду заехал.
Так это, ты, ему глаз подсветил? За что?
За всё. Лажа всё оказалась. Нет там ничего. Нет никакого Змея. Одно дерьмо кучами, эмоционально пояснил рослый товарищ, Все кроссовки измазал. Представляешь? Адидас! Всё. Напрочь. Урод. Придурак. Ещё и вором оказался.
Что значит измазал?
То и значит. В хлам. Полностью. Пришлось выкинуть. Там этого дерьма оказалось по самую крышу. Он меня в самое дерьмо сунул. Я его чуть не убил там, на месте, неожиданно признался Николай.
Вернулся участковый. Молча прошёл, уселся на своё место, достал из папки чистый лист бумаги.
Ну, давай, рассказывай, кивнул головой рослому парню, тут же усевшемуся при его появлении на табурет.
Что рассказывать?
Всё рассказывай, уточнил милиционер, Как тут оказался? Зачем? Почему в лёс пошёл? Ну, и так далее.
Послушайте, уважаемый, вклинился Дмитрий Кириллович, Про всё рассказывать, времени не хватит. У нас электричка скоро уйдёт. Если мы на неё опоздаем, где нам тогда ночевать прикажете? На улице? А если с нами что-то случится? Кто отвечать будет?
Значит, так, умник, давай, погуляй на улице. Будет надо, я, тебя, позову, пресек его местный шериф, Что сидишь, глазами хлопаешь? Пошёл вон, я сказал.
Вы мне грубить не имеете право, заметил Дмитрий Кириллович.
Я сказал, вон пошёл. Будет он мне тут права качать, гаркнул на него участковый, Живо, давай, пошёл!
Пришлось маленькому человечку гордо удалиться.
Ну, давай, рассказывай, вновь обратился милиционер к Николаю.
О чем?
Дурочку из себя не строй. Заявление писать будешь?
Какое?
Такое. О том, что он пытался тебя ограбить в лесу. Забыл?
Я что-то не очень вас понимаю. Кто, пытался меня ограбить?
Иван. Ты, что совсем идиот, что ли? В общем, давай так, доверительно склонился капитан к парню, Ты мне сейчас быстренько пишешь заявление о том, что он пытался тебя, там, в лесу, ограбить и беги со своим малышом на электричку. Если нет, то я оформляю на тебя дело за покушение на убийство, и, ты, отправляешься ночевать в камеру. Как тебе такая перспективка? Давай, соображай быстрее. Поезд тебя ждать не будет. Ну, что? Будешь писать заявление?
А нельзя сделать так, чтобы ни у кого, ни к кому не было бы никаких претензий, одарил торговец блюстителя порядка обаятельной своей улыбкой, Лично у меня к нему нет никаких претензий.
Нельзя. Или, ты, пишешь или пишу я. Понял? Время пошло. У тебя три минуты на размышление. Вот бумага, вот ручка. А пока, ты, думаешь, я буду составлять протокол задержания. Посмотрим, кто из нас первым закончит свою писанину. Если ты, протокол твой. Если я то можешь засунуть себе свое заявление ну, ты, знаешь куда. Так что, давай. Думай, заключил участковый и достал из своей кожаной папки второй листок, отпечатанный типографским способом и озаглавленный весьма страшно «Протокол предварительного задержания».