Когда он выскочил на освещенную солнцем полянку, то имел настолько растерянный вид, что Иван не удержался от смеха. Тыча пальцем в его некогда белоснежные кроссовки, от былого великолепия которых не оставалось больше никакого следа, он только и мог вымолвить:
Ну, ты, и вляпался Ха-ха-ха!..
А-а! смертельно раненым зверем завопил Николай на весь лес, глядя на образовавшиеся на ногах толстые лапти отвратительного буровато-коричного цвета, Сволочь! А-а! развернулся и влепил изнемогающему от смеха мужику мощный удар кулаком в лицо, Ржёшь! Смешно! Получи!
Иван отлетел в сторону, упал на землю, замолк, приподнялся, ошалело тряхнул головой, и, держась правой рукой за глаз, произнес:
Ты, это, чего?.. Совсем, что ли, того?..
Ржёшь? Смешно? Тебе смешно! Над кем ржёшь, гад? Сдохни, вскинул парень ружье, взвел курки и решительно спустил их.
Но выстрела не последовало. Оба заряда уже своё отработали.
А-а! вновь огласил он окрестности яростным воплем, отбрасывая в сторону бесполезное оружие, Заманил! Подставил! бросился на Ивана, Я тебе покажу, гад, как ржать! Я тебе покажу Змея! схватил его двумя руками за горло и начал душить, Будешь знать, как прикалываться! начал приговаривать, в неистовстве колотя того головой о землю, Сдохни, скотина!
По всей видимости, принял бы мужик свою смерть на том самом месте, если бы не прозвучала за спиной душителя зычная команда:
Стоять!
* * *
Как обухом по голове обрушилась на Николая прогремевшая сзади команда.
«Что это я делаю?» словно просветлело у него сознание.
Он отпустил Ивана, встал с него и с видом полного недоумения относительно того, что тут происходит, отошёл в сторону, растерянно хлопая глазами на толстого капитана милиции, стремительно приближающего к ним по тропинке со стороны дороги.
Стоять, я сказал, вновь повторил тот, отрезая дерущихся от брошенного ружья, Что тут происходит!?
Ваня! Ванечка!? Что с тобой? выбежала из-за представителя закона Клара, стремительно подскочила к лежащему на земле мужу, схватила его руками за голову, приподняла, прижала к своей груди, Ты, жив? Жив! Слава, тебе, Господи! Что он с тобой сделал? Что у тебя с лицом? Куда он тебя ударил? градом посыпались вопросы, Что тут у вас случилось? Кто стрелял?
Иван усиленно кашлял и ничего толком пояснить не мог, кроме бесконечного:
Ну, дурак-то, ведь, ну, дурак Я, думал, он, человек, а он ну, дурак
Я, что? Я ничего, в полном смущении разводил руками добрый молодец, Я ничего такого не делал. Я только вышел а он того А я ничего.
Я видел это ничего, грозно произнёс капитан, Кто стрелял? Он стрелял? кивнул головой на мужика.
Я не знаю Я только вышел Ничего такого повторял Николай.
Так, он или не он? надвинулся на него блюститель порядка.
Да, нет, вроде совсем сник богатырь земли русской, видя, как на полянку вышел второй милиционер с автоматом в руке.
Вроде зарыли в огороде. Он стрелял? кивнул офицер головой на мужика, Вижу, что он, не дал что-либо возразить, Значит, так: он стрелял, не попал, ты, ружье отнял, провалил на землю и попытался он подобрать нужное слово, задержал в общем. Пресек, можно сказать, преступное посягательство. Правильно, я говорю? вперил в ошарашенного душителя буравчики свои черных глаз.
Да вроде согласно промычал тот.
Так. Иначе и быть не может, с полной уверенностью в голосе заключил капитан, Иначе выходит, что, ты, его душил. Убить пытался. А зачем, тебе, его душить?
Я не душил, отрицательно замотал головой воспрявший духом молодец, Зачем мне его душить? Он же мой друг.
Видал я, какой он, тебе, друг, обозрел его служитель закона и, оценив, что ситуация, вполне, находится у него под контролем, поднял с земли ружье, Что это у тебя на ногах? Дерьмо, что ли? Ты, там, что, дерьмо топтал? усмехнулся, передавая двустволку сержанту, стоявшему возле тропинки и молча наблюдавшему происходящее, опершись спиной на широкий сосновый ствол, уносивший крону куда-то далеко ввысь.
Да. Вляпался, вот, густо покраснел Николай, Зашёл в грот, а там по самое горло.
Конечно. А зачем шёл? Экзотики захотелось? Туда мужики наши специально ходить повадились, пояснил милиционер, После того, как, вот он, Змея своего там увидел. Врёт, конечно. Померещилось ему с перепоя. Но народ-то у нас простой. Народ у нас вообще во всякие глупости легко может поверить. Чем больше глупость, тем легче верит. Прибежали тут ко мне: дай, говорят, мину. Какую, вам, ещё мину? спрашиваю, Очумели! Как же, говорят, вдруг, Змей выползет?