Мама была довольна моими решениями. А я была спокойна за своего самого близкого и любимого человека.
Однажды, тёплым июльским днём мама притащила меня в довольно старый дом. Это было двухэтажное деревянное здание, постройки 1948 года. Правда, в отличие от домов под снос, стоящих по другую сторону улицы, этот дом был достаточно ухоженным, на фасаде была видна свежая краска приятного молочно-кофейного цвета. Вместо обычных деревянных окон везде были пластиковые, стилизованные под старые, когда-то находившиеся здесь. Дверь в подъезд была тоже аккуратно покрашена, дверная ручка крепко прикручена на саморезы. Дверные петли даже не скрипнули, когда я открыла дверь кто-то щедро смазал их машинным маслом. В самом подъезде было сухо, деревянные ступеньки были обновлены, перила и балясины так же были безупречны кто-то заботливо снял с них старую краску, сделал браширование, и подчеркнул деревянную фактуру защитной пропиткой, запах которой ещё витал в подъезде. Ступени не скрипели тоже. Мама поднялась на второй этаж, а я за ней. Она подошла к одной из четырех квартир, и открыла ключом современную простенькую сейф-дверь и пригласила зайти с ней внутрь.
Кристин, ну как тебе эта квартирка? с восторгом в голосе спросила мама.
Я потеряла дар речи на несколько мгновений. Квартира была полностью переделана! Она была стилизована под финский лафетный коттедж. Прежние хозяева, видимо, были людьми неординарными, а потому убрали потолок совсем. Точнее, от межэтажного перекрытия остались только балки, а часть чердака стала потолком квартиры. Я представила, сколько же здесь было проведено работ по утеплению крыши квартира как будто устремлялась вверх! Забавно другое над туалетом и ванной всё же был остаток перекрытия и переделанная вентиляция. А вот кухня и единственная просторная жилая комната казались огромными. Все стены в квартире были обшиты широкой вагонкой, и лишь одна стена, она же торец дома, была обклеена обоями и прикрыта комодом из тёмной древесины. Самое странное почти вся мебель от старых хозяев осталась на месте.
Мам, скажи, а почему мы здесь? Это новый объект на продажу? поинтересовалась я.
Нет. Я купила это сокровище для себя!
Я от удивления открыла рот.
Понимаешь, я увидела на торгах этот странный лот. Прежняя владелица жила тут почти всю жизнь и до конца своих дней. И по договору ренты её квартира досталась другому агентству недвижимости. Старушка была экстравагантной особой, и ей приспичило переделать квартиру таким образом. Она заключила очень интересный договор с другими жильцами дома и управляющей компанией. В обмен на перепланировку она должна была помочь сделать капитальный ремонт дома. Управляющая компания поменяла все коммуникации, а старушка наняла фирму, которая благоустроила дом от окон до перил. В общем, тут новые окна, кровля, усиленные перекрытия по всему дому, сухой цоколь, и идеальное состояние электрики. Этот дом простоит ещё лет тридцать-сорок. Даже панельные дома по соседству раньше рассыплются, с гордостью заявила мама.
Мне нечем было крыть
Сколько?
Крис, ты не поверишь, всего полтора миллиона рублей! взвизгнула от радости мама.
Мам, зачем тебе этот барак? Это же не картина Серова, или кольцо XIX века! возмущалась я.
Я не знаю, но в этой квартире определённо что-то есть! Она шикарна! Если её немного изменить, продать всю эту антикварную мебель, сменить стиль на Прованс или скандинавский, то тут можно прекрасно жить, ну или в крайнем случае, сдавать в аренду как фотостудию!
Я отрицательно помотала головой. Затем я растерянно прошла вглубь гостиной. Странный комод как будто тянул меня к себе магнитом. Я подошла к этому «мастодонту» советского мебельного производства. Кое-что на стене привлекло моё внимание.
Мам, подойди сюда!
Что там, Кристин?
Думаю, это покажется тебе интересным!
Мама подошла ко мне. Я отодвинула висящую на стене рядом с комодом невзрачную репродукцию и показала пятно плесени, которая потихоньку пожирала обои. Мама поморщилась.
Ну-ка, давай посмотрим!
Мама немного отодвинула меня, поудобнее взялась за комод и попыталась сдвинуть его. Я тут же взялась за него с другой стороны, уперлась ногами в пол поудобнее, и деревянная махина чуть-чуть заскользила по паркету, шурша по нему и сопротивляясь нам всем своим весом.