Удар пришелся ему в область живота. Пролетая мимо водительской двери, Максим увидел испуганное лицо и расширившиеся глаза водителя такси. Еще он заметил шлем мотоциклиста, похожий на каски, что носили фашисты во время второй мировой войны. Сам мотоциклист был размером примерно в два Максима. Пролетев свое такси, Макс, приземляясь, ударился головой о бампер впереди стоящего автомобиля. И ударился как раз тем самым местом, которым приложился несколько месяцев назад о ворота арки после столкновения с джипом.
Открыв глаза, он увидел все то же испуганное лицо водителя такси. Рядом с ним было лицо классической бабульки, которые есть всегда и везде, где что-то случается.
Парень, ты как? испуганно спросил таксист, я запомнил его, вызовем гаи, я опишу, правда номер не заметил, его там вроде как и не было.
Эти роккеры совсем обнаглели, напьются, накурятся и гоняют сломя голову, еще и рычат на весь район! добавила бабулька.
Максим попытался встать, голова кружилась.
Все целое, ничего не сломал? щупая за испачканный рукав, спросил водитель такси, скорую не надо вызывать?
Нет, не надо. Вроде все на месте, массируя ушибленный затылок сказал Максим.
Вот папка, у тебя была в руках, таксист протянул ему синюю папку, которую Макисм носил научебу.
Да, спасибо, он обошел автомобиль. В магазин решил не заходить, голова кружилась и болела, хотелось домой и прилечь, сейчас тем более не думалось о каком-либо чревоугодии.
С заплетающимися ногами он дошел до своего колодца, навстречу ему из парадной шел сосед, Санек, который видимо направлялся в тот же самый магазин за новой порцией увеселительного.
Купюры я все равно тебе оставлю, хоть ты и говорил, что они тебе не нужны больше. Мне их девать просто некуда, а друганы все несут и несут теперь, проходя мимо сказал он.
Хорошо, заноси, ответил Максим, уже шесть месяцев сосед все носил и носил ему старые купюры, видимо, у его друзей волею судеб оставалось их еще большое количество, тем более это относительно хорошо оплачивалось.
Максиму хотелось уже как можно быстрее оказаться в своей комнате и в мягкой кроватке, пешком идти на восьмой этаж не было никакого желания, и он нажал кнопку вызова лифта.
Голова продолжала болеть и слегка кружиться, он и не заметил, как нажал всместо своего этажа кнопку с номером семь. Лифт дернулся и поехал наверх. На седьмом этаже выключился свет и с грохотом открылисьдвери. У Максима Чехова бешено заколотилось сердце, загорелись глаза, а боль в голове запульсировала. Тут же навалились воспоминания шестимесячной давности, внутри все забурлило.
Максим осторожно вышел из лифта на слабоосвещенную маломощной лампочкойлестничную площадку. Быстро сняв ярко-синюю пуховую куртку, под которой была простая черная футболка, он подошел к входной двери. Она отличалась и от двери в его времени, и от той, что была в последние разы в восьмидесятых. Вроде все было и такое же, но что-то неуловимо отличалось. Дверь была открыта, в коридоре никого не было. Напротив его двери стояла детская коляска старого образца, на веревке сушились детские вещи. Когда Паша успел, подумал Максим.
Он подошел к своей двери и прислушался, за ней было тихо в отличии от соседней, где плакал ребенок. Постучав в дверь он услышал как открывается соседняя. Из нее вышла девушка, в старом халате с тазом белья в руках. Увидев его она вдрогнула от неожиданности.
Извините, а Павел из этой комнаты дома сегодня, вы не знаете? стараясь не напугать девушку еще больше, добрым и мягким голосом произнес Максим.
Какой Павел? Нет тут никакого Павла, и не было. Марья Ивановна здесь живет, сейчас она уехала, на дачу. Этажем выше какой-то Павел жил. с подозрением ответила девушка.
А, извините, наверно ошибся, сказал он и пошел к выходу под недоверчивый взгляд девушки. Затем обернувшись, он спросил у нее:
А это какой этаж?
Седьмой.
Он и не заметил, выйдя из лифта, что лесница вела еще на этаж выше. Он поднялся и снова остановился у своей двери. Здесь не было ни белья, ни коляски, но очень плохо пахло. Запах был похож на что-то очень старое, затхлое, как будто он попал в старую больницу или захудалый дом престарелых. Прислушавшись, он постучал в дверь, затем дернул ее, она была заперта. Подождав несколько секунд, он постучал еще раз. Ничего не происходило. Маским прошел дальше, мимо еще одной двери на кухню. Кухня стала другой. В углу стоял старинный холодильник ЗИЛ, на плите доисторический чайник, еще теплый. На улице уже стемнело, кухня освещалась тускло. На полке стояла старая посуда. Все было не так как в прошлый раз, хотя он был уверен, что был на восьмом этаже в том же доме.