Вы что, поверили коту?
Батоша, ласково обратилась ко мне Вера, пытаясь отвлечь от мысли о предстоящем нападении, смотри, что у меня есть, она потрясла упаковкой с колбасками для котов.
Я повернул морду, передо мной стоял искуситель. А дальше как в замедленной съемке: края пакетика ласково и маняще шуршали в такт ее голосу. Чего только не было в их составе: бараньи хрящи, поросячьи пятачки, куриные когти, сухожилия коров, чьи-то кости, все приправлено глутаматом натрия с надписью «Утка под брусничным соусом». Объедение.
Вывод первый: меня пытаются ликвидировать запрещенным приемом.
Вывод второй: в этой игре Вера на стороне Артема.
Конечно же, я купился.
А вы бы устояли? Перед колбасками, которые выдают только перед сном и только порядочным котам, которые днем ведут себя хорошо. Как вы понимаете, я не часто попадаю в эту категорию. Точнее, не попадаю никогда, поэтому нахожу их самостоятельно и ем, никого не спрашивая. Это заставляет людей тщательнее искать место «там, где кот их не найдет».
Когда последний кусочек провалился внутрь, а язык вылизал щеки и нос, стало обидно. Развели как котенка, надавив на самую плохо сопротивляемую часть кошачьего организма желудок.
Я взглянул на стол. На месте, где, как я считал, буду валяться я, стоял компьютер. Обдурили кота. Что ж, добавим к планам на вторник перегрызть провод.
Отмотав срок за провод, я вышел из кладовки гордый и матерый. Первые три минуты, проведенные в заключении, я раздумывал, не поспать ли мне? Следующие три часа придерживался своего плана.
Люди ждали у выхода. Вера стояла у дверного проема с жалостливым видом, Артем с недовольным.
Батоха, мир? спросил Артем.
Я подумал, что слишком много чести отвечать тюремщикам и гордо проследовал на диван. Но я предоставил им возможность пообщаться с моими мохнатыми бумбонами, потому что шел я демонстративно медленно. Неожиданно для людей я завернул в сортир и остался наедине с собой.
Это был смачный огроменный капкейк посреди белоснежной ванны, у самой дырочки, где вода уходит в неизвестность. И знаете, эмоционально и физиологически становится значительно легче после того, как опустошишь кишечник в неположенном месте.
Глава 7
Для меня, как для кота, абсолютная загадка, почему люди до сих пор не научились говорить по-кошачьи. Я-то человеческий язык давно выучил, я только делаю вид, что ничего не понимаю и то в исключительных случаях, когда мне это выгодно. Ну, например, если человек, негодуя, кричит: «Кто насрал мимо лотка?» я никогда не отвечу, отвернусь, сделаю вид, что ничего не понял, и всем видом покажу, что диалог в данной ситуации неуместен. Да, я был в плохом настроении после истории с проводом.
«И все же я настаиваю на последнем слове в защиту подсудимого, кричал я, уберите руки, я сам гордо пройду к месту преступления, исключительно в целях расследования».
Батон, возмущался Артем, посмотри мне в глаза, кто насрал в ванной?
Я демонстративно отвернул морду.
Почему как говно, так сразу Котэ? А может, это ваши друзья, которые были намедни, а может, это вон она, повернул я сомнительный взгляд на Веру.
Он мстит тебе за срок в кладовке, ответила Вера.
Это был справедливый приговор за провод, который он перегрыз, ответил Артем.
Да, но не забывай, что ты замостил его любимое место компьютерным столом, ответила Вера.
Ты думаешь, Батон способен построить такую длинную причинно-следственную связь в своей маленькой кошачьей голове?
Ну, Батон четко следует плану «утро подъем Артем корм» несколько месяцев подряд, смеялась Вера, поглаживая меня.
Обычно я радовался, когда она гладила мою шею и пузо. Но не в этот раз. Странная была радость. Не радость вовсе, скорее желание, страсть, магия, незнакомое доселе чувство. Я испытывал что-то подобное раньше, когда видел, как аппетитно мне режут мясо на ужин. Но это чувство оказалось сильнее и интимнее. В глазах рождалась похоть, шерсть вздыбилась, инстинкты обострились, жизнь ощущалась ярче и интересней. У меня создалось впечатление, что до этого момента природа что-то скрывала от меня, а сейчас решила рассказать. Но что? Весна проникла в меня, пробежалась по молодому телу и набухла в самом неприличном месте. Я больше не мог себя контролировать. Я нежно обнял ее руку четырьмя конечностями и жадно вцепился клыками. Оторвать меня не получалось. Я по-новому взглянул на ее конечность, а в голове мелькали неприличные мысли. Отпускать руку не хотелось. Не без труда, конечно, Артему удалось меня оторвать. Держа меня за шкирку, он изрек страшные для любого кота слова: «Похоже, парня пора кастрировать».