Несколько мгновений, показавшихся Мелисе, вечностью, на площади царила абсолютная тишина. Затем тысячи воинов, разом закричали:
Да здравствует Королева! Виват! Да здравствует Её Королевское Величество! Ура!
Офицеры, стоявшие во главе шеренг, с недоумением и гневом смотрели на своих солдат, некоторые пытались приструнить ликующих военных, но были буквально растерзаны своими же солдатами. Ликовали и простые горожане, они кричали слова приветствия, королеве, кланялись ей, восхваляя Бога за чудесное исцеление, всех переполнял восторг.
Королева обольстительно улыбнулась, и громко произнесла:
Я всегда верила, что моя армия самая доблестная и отважная во всех срединных землях. А теперь, дорогие мои, я объявляю сегодня праздник, отдыхайте, веселитесь, празднуйте. Ибо скоро придёт время, и мы изгоним незваных гостей, из нашей прекрасной Алезии.
Её слова вновь вызвали целую бури восторженных криков и оваций. Люди и солдаты искренне радовались, возвращению своей королевы, а слова её, ещё долго жили в сердце каждого, кто их слышал.
Закончив речь, Мелиса развернулась и все так же сопровождаемая рыцарями, прошествовала обратно в тронный зал. Оказавшись внутри, и дождавшись, когда главные двери будут закрыты, королева разрыдалась. Ирина тут же бросилась к ней. Мелиса крепко обняла девушку продолжая плакать, при этом шепча:
Господи, Ирина дорогая моя, я так боялась, мне казалось ещё чуть чуть и я упаду в обморок.
Ирина успокаивала её и говорила, что все уже позади, и что её переполняет гордость, за королеву и радость, что ей выпала честь служить такой Великой правительнице. Подошли Хельм и Улиф, оба были потрясены произнесённой речью.
Я никогда не слышал, ничего подобного Ваше Величество. Сказал Хельм. Ваши слова затронули каждого, кто их слышал. Это было выше всяких похвал, Моя королева, вон даже старина Улиф и тот прослезился.
Услышав это, Улиф смахнул навернувшиеся слезы и с наигранным возмущением сказал:
Ничего подобного, просто порыв ветра поднял песок, который и попал мне в глаза. Но Моя Леди речь ваша поистине была великолепна.
Королева успокоившись, ласково улыбнулась всем присутствующим. И всё ещё немного всхлипывая, сказала:
Я благодарна вам друзья мои, благодарна от всего сердца, одна бы, я никогда не смогла этого сделать. Вы спасли не только мою жизнь и корону, вы спасли королевство, и она поклонилась им.
И все кто был в тронном зале, встали перед Мелисой на одно колено, озаряемые её лучезарной улыбкой.
А тем временем, на Алезию опустилась ночь, королева при помощи Ирины избавилась от доспехов и вновь облачилась в свои роскошные одежды. Народ же на улице продолжал ликовать и веселиться, даже сквозь стены дворца были слышны хвалебные выкрики. Когда же совсем стемнело, королева, вышла на балкон, своего дворца и увидела сотни крошечных бумажных фонариков, медленно поднимавшихся в небо. Это тоже была древняя традиция, по случаю великого торжества, люди запускали в небо святящиеся фонарики. Королева смотрела, как они медленно плыли в ночном пространстве, подогреваемые горячим воздухом, и казалось, что сами звезды спустились с небес и теперь кружат над улицами и домами Алезии. Сердце Мелисы было наполнено радостью, и в то же время она чувствовала грусть, так как знала, что это только начало. Главные трудности были ещё впереди.
Эениас и Император Эландор. Сумеречная Империя
Прошло два дня, с момента бегства бывшего первосвященника, за пределы срединных земель. Два тяжёлых изнурительных дня, Эениас был измучен, он еле держался в седле, очень хотелось есть и спать. Тело его как будто одеревенело, за весь путь они сделали только три привала. Временами, ему казалось, что ещё не много он просто умрёт, не выдержав этой бешеной скачки, он завидовал, окружавшим его варварам. Они спали прямо на ходу, в сёдлах. Он так не мог, пару раз дремота накрывала его, и он чуть не свалился с лошади. После этого, он старался не спать. Эландора он не видел уже сутки, он ехал, где-то впереди, а Эениасу очень хотелось задать ему пару вопросов. Ехавший рядом с первосвященником, начальник тайной стражи, тоже молчал, казалось, он полностью погружен в размышления. За всё это время они не перекинулись и парой слов, да Эениасу и самому не хотелось вести беседы, больше всего на свете, он сейчас хотел, прилечь и уснуть, пусть даже на голой земле, лишь бы поспать. Наконец к середине третьего дня, когда застилавшие небо тучи иногда прорезали редкие лучи солнца, к ним подъехал главарь варваров. В первую минуту Эениас даже не узнал его. Эландор сильно изменился, он был гладко выбрит, его меховая накидка из шкур исчезла, а её место занял расшитый золотом плащ. Примитивные варварские доспехи, теперь заменяла красивая рельефная кираса, с затейливым узором. Но, больше всего, первосвященника поразила речь и манеры варвара. Его дикое наречие и ужасный акцент полностью исчезли, теперь он говорил правильно, и даже в какой-то мере вежливо и величаво. Увидев изумление в глазах Эениаса и тайного стража, Эландор с холодной улыбкой произнёс: