Выбор Темза
Выбор: «Всем иль никому?»
Я бы богу одному!
«Бог на небе далеко.»
Тело потное липко.
У дочки проститутки
выбор не до шутки:
«В монахини или как мать?
Платок иль моду догонять
в кружевах, в таверне?»
Ведь трапеза скупая в келье!
душой чиста, чело в грехе.
Вот Темза-мать, спрошу на дне.
*
В темных водах Темзы поймали мертвяка:
девчонка молодая, золота серьга,
одета в белый саван, ноги в кружевах.
Никто по ней не плакал:
нет слёз на детский прах.
Говорила мне берёзонька
Берёзонька моя милая,
берёзонька красивая,
расскажи, берёзонька,
девочке работящей,
поведай, берёзонька,
девушке не гулящей
всю судьбу-судьбинушку,
где встречу половинушку:
толь на берережку у реченьки,
то ли дома у печеньки,
а может, в лесу,
иль на пашню-полосу
как выйду,
так и милого завиду?
Зашептала берёзонька,
склонившись низёхонько:
«Милая ты моя, Маша,
нет девицы краше,
нет тебя умнее,
подрастай скорее!
А как вырастешь большая,
то стоя у самого края
берега крутого,
паренька увидишь молодого,
в лодочке, плывущей по реченьке,
не слушай ты его реченьки
и замуж за него не ходи,
потому как у тебя впереди
десять дочек,
десять сыночков,
во дворе скотина
и дел половину
не переделаешь за день.
На кой ляд тебе это надо?»
Вздохнула Маша радивая,
сказала: «Спасибо, родимая!»
и побежала расти-подрастать,
на бережку крутом поджидать
в лодочке паренька молодого.
Не страшно ей дело людское!
Уход в сибирь
Мужики и бабы,
очень сильно надо:
«Говорят, в сибири
всех царей убили,
без царей в сибири
хорошо зажили.»
Мужики и бабы,
какого чёрта надо?
«Надо, ой как надо!
От барского уклада
болит у нас головушка,
и мёртвая коровушка
не доена, а съедена
боярскими медведями.»
Мужики и бабы
лежали б на полатях,
сидели и смотрели,
как хлеба поспели.
Но не сидится мужикам,
не лежится бабам:
дали наши дёру
до самого бору,
до чащи, до леса!
Есть к жизни интереса:
«Избу срубим, будем жить,
на охотушку ходить.
Мост построим у реки,
чтобы наши рыбаки
наловили на уху
небывалую плотву!
А в корзинке у нас
петух с курицей раз,
утки две и два гусёнка
это три! А ты, девчонка,
шибко к нам не приставай.
Твой дед с сибири? Внук наш, знай.»
Души горбатые, дети
Пошла я в тине болотной топиться:
зачем мне знать ваши лица,
которые лишь хохочут
надо мной и моею дочей!
Вот ты, болото, не знаешь,
что родила я в сарае,
одна родила, без мужа.
Теперь с нами никто не дружит.
А болото мне отвечало:
«И куда ж ты полезла такая?
Дитя на старую мать останется,
а та ведь скоро представится.
Ты душу в воде не утопишь,
она будет летать и хлопать
крылами своими горбатыми
над маленькой дочкой и хатою.
Вот в чьи руки дитё попадёт
или так, само отойдёт?»
А я болото не слушала,
себя жалела, и в уши мне
водяной шептал: «Утопись,
жизнь постыла, за свет не держись,
видишь, тьма кругом и прохлада,
не ходи до дома, не надо!»
Я сидела в болоте зыбком
с отупевшей душой, и хлипко
хлюпали лягушата.
Вдруг душа моя виновато
сама покинула тело,
над хатой родной полетела,
крылами чуть ли ни топая.
Дверь в ожидании хлопала.
Мама! дочка кричала.
Старая бабка вздыхала.
И не было зла на свете,
лишь души горбатые дети.
Мой дом моя семья
Нашу семью за версту видно!
Домище у нас завидный
строится всей роднёй.
А комнат то, комнат в нём:
кухня, две спальни и зала.
Чего ещё не хватало?
Живи и рожай детей
да работай быстрей!
Ведь у нас на Руси как ведётся:
кто не спит, у того скотина пасётся,
кто на печке зад свой не греет,
у того Маши растут и Андреи.
Вот вы на меня поглядите:
плечи, морда боритесь,
ни за что не завалите!
Потому как не грею завалинку,
а бревно на плечо и вперёд!
Глянь, как дом мой встаёт,
стены на солнце играют.
Аж до слёз пробирает!
От зависти плачут лентяи.
А я скоро стану батяней
(жинка сидит, еле дышит):
«Не рожай, пока дом не вышел,
яко с картины лубочной.
Ну ладно, рожай, мой клубочек!»
Детей нам красивых надо,
таких плечистых, как папа,
таких же шустрых, как мать,
и спесь, которую не отнять!
С такими думками и домище достроен.
А фамилия наша Егоровы.
Кому не нравится, мимо ходите
да глядите,
счастье наше не сглазьте!
Добрым людям мы говорим «зрасьте»
и кланяемся низко.
*
Но тем временем близко-близко
подходила к их домику революция.
Ну что ж, Егоровы, теперь сбудется
«счастье» трудового народа.
А вас раскулачат «уродов»!