Жена моя! Сын мой!
Но как он ни старался бежать им навстречу, так и не мог приблизиться к ним.
Жена печально улыбнулась ему и сказала каким то не своим, а мужским голосом:
Не торопись, князь. Мы потом придем за тобой. И стала вместе с сыном удаляться. Он упал грудью на землю, подмяв ромашки, и зарыдал, крича:
Феодосия! Феодосия, не уходи!
Услышав стоны и крики во сне, его разбудила Анастасия, и он какое то время не мог понять, где он находится.
Светлый князь, что случилось? Или заболел ты, или сон дур ной приснился? ласково поглаживая его по плечу, спросила женщина.
Князь встал с постели, вытер рукавом вспотевший лоб, сказал:
Фу, надо же такому присниться!
Но ласковые объятия Анастасии князя всегда успокаивали, и он снова засыпал тревожным сном.
Алан внимательно посмотрел на своего собеседника, затем потряс его за плечо и спросил:
Да слышишь ли ты меня, светлый князь?
Ярослав, оторвавшись от своих мыслей, виновато улыбнулся, ответил:
Задумался я о своих делах.
Ученый писарь нахмурился и попросил:
Слушай внимательно меня, светлый князь. Потому как я тебе буду говорить важное, и ты должен делать так, как я тебе сейчас скажу. Дело в том, что ханша внесла кое какие изменения в твою встречу с ней. Будешь разговаривать с Туракиной один на один.
Что же так? То принимать не хотела, а теперь решила со мной лично пого ворить? с удивлением спросил князь.
Уж этого я, светлый князь, не могу знать, это ее прихоть. Придется тебе объясняться с ней самому, да и по татарски ты уже неплохо научился говорить. Я думаю, что вы с ней договоритесь.
Что же, вообще в юрте никого не будет? с удивлением спросил князь.
Не будет никого, подтвердил писарь и продолжил: Но самое главное, Ярослав Всеволодович, будь внимателен. И то, что она тебя попросит сделать, выполняй. Иначе накличешь на свою голову беду и на нас тоже. Я чувствую, что она тебе приготовила какой то сюрприз. Еще раз прошу, будь внимателен и усмири свою гордыню. Когда войдешь в юрту, упади на колени перед ханшей и поцелуй ей полу халата.
От этих слов Ярослав вспылил. Лицо его даже стало багровым, и он выпалил:
А может, ей еще что нибудь поцеловать?
А если попросит, будь добр, исполни, сказав это, писарь заулыбался.
Князь не на шутку вспылил и долго не мог успокоиться.
Алан стал ему объяснять:
Ты, светлый князь, сильно то всякие мысли не бери в голову. Веди себя степенно и, самое главное, спокойно, и все твои желания, которые ты задумал, исполнятся. И не вздумай перечить ханше или показывать свое недовольство. Улыбайся. Если не хочешь говорить, кивай головой.
* * *
Кардинал Иоанн де Поликарпо и монахи Григорио, Густаво и писарь Азат были в это время приглашены в шатер ханши Туракины, для беседы.
Служители церкви основательно подготовились к встрече с татарской властительницей. Все было продумано до мелочей, что и как будет говорить каждый из них, и какие вопросы необходимо обсудить. Но самое основное, нужно было натравить ханшу на русского князя Ярослава.
Католиков к шатру ханши привел Азат из Багдада. Он был еще в Золотой Орде приставлен к католикам, чтобы помогать им во всех делах.
У входа в шатер стояли суровые, как высеченные из камня, крепкого телосложения воины. Их латы и оружие холодным светом сверкали на солнце. Монгольский сотник внимательно осмотрел гостей, забрал оружие и по пути все, что было в их карманах ценного.
Приглашенные медленно вошли в шатер. Там был полумрак. Монахи не могли определить вначале, где же находится ханша, и даже от этого растерялись. Так как не знали, кому кланяться. Но вот прозвучал грубоватый женский голос. Гости все разом повернулись в ту сторону, откуда он раздался. И в полумраке увидели довольно полную женщину в вышитом золотом халате. Она восседала на возвышенности в огромном золотом кресле и приветливо улыбалась.
Католики разом упали на колени перед ханшей, ожидая, что она скажет.
Туракина сделала знак Азату встать и произнесла:
Усади гостей.
Писарь, обращаясь к приглашенным, попросил:
Садитесь вон на тот ковер, и первый пошел на указанное место. Сел, поджав под себя ноги, его примеру последовали другие.
Не успели кардинал и монахи рассесться, как женщины принесли им пиалы с кумысом.