Алан, великий князь ждет тебя, заходи.
Вошел небольшого роста человек, с чалмой на голове, черной с проседью бородкой и, приложив руку к сердцу, поклонившись в пояс, сказал:
Во имя Аллаха милостивого и милосердного! Мир вашему дому!
Проходи, Алан. Присаживайся на лавку. Расскажешь нам последние новости двора хана Бату, пригласил князь пришедшего.
Ученый писарь, не отрывая руку от сердца, кланялся всем со словами:
Мир вашему дому! затем смиренно присел на лавку, куда указал Ярослав.
Ефим на большом золотом блюде внес сладости, кувшин из венецианского стекла и серебряные кубки, отделанные золотом.
У Алана при виде золоченой дорогой посуды загорелись глаза, что не ускользнуло от наблюдательного князя. Он про себя отметил: «Жаден татарин, это уже хорошо, можно будет все, что нужно, узнавать у него. Но что то он не похож на татарина, наверно, восточный человек, из какого нибудь Багдада, их тут много». И тут же спросил, обращаясь к гостю:
Что то ты на татарина не похож.
Алан улыбнулся, ответил:
Это ты, великий князь, верно подметил. Я действительно не татарин, а восточный человек из Багдада, но в Орде живу давно, с тех пор как попал к ним в плен. Способность к разным языкам дала возможность мне стать ученым писарем при дворе Бату.
А у нас что будешь делать, вернее, зачем ханы приставили тебя к нам? напрямую спросил Ярослав.
Сарацин, нисколько не смутившись, ответил:
Буду вам помогать и направлять вас, чтобы не наделали непоправимых ошибок. Здесь многие посланцы, не зная обычаев татар или не уважая их, поплатились жизнью. Скажу вам по секрету, что Бату хан очень заинтересован в вашем посольстве и желает в ближайшее время с вами встретиться. Он уважает таких, как ты и твой сын Искандер, как отважных и мужественных нукеров.
Ярослав Всеволодович, внимательно слушая собеседника, разлил терпкое вино по кубкам и предложил:
Давайте выпьем за великого Бату, да продлит господь ему счастливые годы жизни!
Ученый писарь, масляно улыбаясь, добавил:
И за великого князя Ярослава Всеволодовича и непобедимого полководца, его сына князя Искандера.
После нескольких кубков вина лицо Алана разрумянилось, он расплылся в улыбке, довольный, что русские его с почетом принимают.
Ученый писарь наклонился к уху князя и зашептал:
Я знаю тайну, которая вас очень заинтересует.
Это ж какую такую тайну? заинтересовавшись, спросил Ярослав.
Если вы будете ее знать, то избавитесь от многих бед, ответил гость и примолк. Князь с недоумением глядел на собеседника, ожидая сообщения. Но тот молчал, продолжая улыбаться, поглаживая свою бородку.
Борислав пододвинулся к Ярославу и тихо сказал:
Он ждет подарка. Дай ему что нибудь, и непременно из золота.
Князь, недолго думая, отстегнул от пояса нож из булатной стали с искусно отделанной слоновой костью и золотом ручкой. Он протянул писарю дорогое оружие со словами:
Дарю, Алан, тебе этот кинжал, которому нет цены. Пусть он будет тебе помощником в добрых делах, для того чтобы порезать хлеб или кусочки мяса.
Ученый писарь расплылся в благодарной улыбке. Приложив руку к сердцу, стал кланяться со словами:
Получить от русского нукера это бесценное оружие для меня большая честь!
Он в обе руки принял клинок, поцеловал его, сказав:
Клянусь Аллахом, что этот нож никогда не будет использован против человека, кроме своей защиты! и пристегнул кинжал к поясу.
После этого собеседники опрокинули еще по два кубка вина, и уже тогда Алан сообщил:
Раньше вас в Орду прибыли посланцы из Рима от Иннокентия четвертого папы римского. Хан Батый их принял и остался очень доволен их дарами и предложением жить в мире и дружбе. За это хан одарил их кардинала женой из собственного гарема, гость опять расплылся в улыбке и даже захихикал.
Ярослав с удивлением спросил:
А что кардинал, остался недоволен?
Может, он и доволен, только по их вере они не должны иметь женщин.
Ну и что он теперь с ней делает? рассмеявшись, спросил князь.
Я уж не знаю, великий князь, что он с ней делает, но знаю одно, что от подарков хана никто не имеет права отказываться. Когда он дарит подарки, это большая милость. Отказавшийся объявляется врагом, и его, соответственно, убивают.
Да! произнес князь, не зная, что ему делать удивляться или принять для сведения обычаи татар.