Через два года пошли слухи, что татарские полчища опять двинулись на Русь. Вскоре появились беженцы, кочевники кипчаки и половцы. Их было множество. Они, не задерживаясь около Киева, уходили в Венгрию.
И вот татары подступили к городу, но через реку не стали переправляться, а послали послов к великому князю Михаилу. Послы хотели прельстить князя и горожан, просили, чтобы город сдался без боя, обещая, что они не будут разрушать Киев и не тронут его жителей. Зная лживость поганых, горожане убили послов и решили обороняться. Великий князь Михаил Всеволодович с митрополитом Петром вскоре исчезли из города. Говорили люди всякое, будто князь испугался огромной татарской силы, а другие утверждали, что отправился за подмогой. Тогда галицко волынский князь Данила Романович поручил защиту города своему воеводе Дмитру Ейковичу.
Татары в этот раз не стали брать город и ушли в степь. Горожане вздохнули свободно, думая, что Господь отвел от них беду, и посчитали, что хан Бату напугался брать неприступный город крепость Киев. Жизнь в городе стала налаживаться, люди оправились от первого испуга, радовались, что монголо татары оставили город в покое.
Но в сентябре 1240 года враги вновь подошли к городу с огромной силой. Когда я поглядел вокруг, поднявшись на стены крепости, то увидел, насколько хватало глаз, везде находились татарские воины. Город они обложили со всех сторон. Защищать Киев вышли все горожане.
Вскоре начался штурм. Нечестивцы лезли на стены как муравьи, защитники лили на них смолу, кипяток, кидали огромные камни, баграми сталкивали лестницы, а они вновь ставили лестницы, все лезли и лезли. Десять дней и ночей мы стояли на стенах, отбивая нападение врагов. Хан Бату приказал подвезти к стенам города стенобитные орудия с навесом. Где стены были тоньше, там не переставая били огромными бревнами, подвешенными на цепях. Наконец в одном месте стена не выдержала и рухнула. Татары ворвались в город, и началась резня. Они уничтожали всех от мала до велика. Поджигали дома. Наших воинов осталось совсем мало, но мы до последнего бились с врагом. Сам Дмитро сражался в первых рядах, весь израненный упал на кучу татарских воинов, которые полегли от его меча. На горстку оставшихся в живых наших ратников татары набросили арканы и взяли в плен. Я оказался в числе плененных.
Вскоре к нам подъехал на резвой гнедой лошадке сам Бату хан. Он по досто инству оценил мужество воеводы Дмитро и велел сохранить ему жизнь, а я с арканом на шее вместе с другими плененными попал в рабство к татарам.
В Орде я сразу же сообразил, что мое ремесло может меня спасти от безжалостного рабства, а может быть, даже и смерти. Так как пленные находились в очень плохих условиях. Их не кормили, жестоко избивали, заставляли работать плетьми и палками, а кто не повиновался или ослабевал, тех убивали. Я сразу же, как выдался мне случай, сообщил татарам, что умею делать из булата оружие. Вскоре в мое распоряжение дали кузницу с металлоплавильной печью и таких же несчастных рабов, как я, подмастерьев. Первые несколько татарских секир, которые я изготовил, очень понравились ханам. С тех пор за мной укрепилась слава хорошего оружейника. Меня и моих подмастерий кормили объедками и поили кумысом. Наше положение было намного лучше, чем у других рабов, и как выдался случай, я из плена убежал. Если бы не вы, то, наверно, ждала бы меня погибель или бы татары изловили, или волки бы сожрали.
А с Анастасией то что? с любопытством спросил князь.
Не знаю, печально ответил гость, может быть, в плен попала к татарам, а может быть, погибла. Ведь когда поганые ворвались в Киев, они убивали всех подряд. Находясь в плену, я постоянно присматривался к пленным русским женщинам. Всегда думал, а вдруг живая. Только там я ее так и не встретил. Может быть, в другой улус попала? А может быть, и правда погибла?
После рассказа Михаила Ярослав, потрясенный его трагической судьбой, долго молчал, что то обдумывая. Затем, взглянув на беглеца, сказал:
Эх, как бы ты мне нужен был бы тут в Орде! Да нельзя тебя назад возвращать. Ты у них был на виду. Они сразу же тебя узнают. И тогда у меня возникнут сложности с басурманами. А меня вызвал в Орду сам Батый, и я ему хочу предложить мир. А из за тебя может с ними произойти ссора.
Михаил с удивлением посмотрел на собеседника и воскликнул: