Медом что ли там намазано в этом Медведево?
Аронсон этот по образованию геолог, и то ли карты какие нашел, то ли чутье у него, жид все-таки, но как-то узнал, что золотишко там есть. Начал строить коттедж и набрал гастрабайторов, ну они там строят, копошатся, а среди них пара человек ушлых, вот они ему золотишко и моют. А чтобы вообще хорошо и спокойно было, он и перевел этого Штольцмана участковым, а старого подпоил какой-то дрянью, тот и крякнул во сне. Вот, Штольцман его крышует, гастробайторы золотишко моют, Аронсон богатеет. Только жадность обуяла ментенка, мало плотит говорил, вот и вышел на меня. Хочет вальнуть дядюшку и все себе захапать, а заодно и старателей, чтобы значит никто ничего не знал.
И, что, мы завалим дядюшку, а он нас.
Мы, Пупс тоже не пальцем деланные, думаю вот так. Пойдем мы не туда, где он назначит встречу, и завалим его самого, потом дядюшку, старателей и потихоньку рвем когти.
Гладко было на бумаге, а с золотом что делать будем, его же продать нужно?
А не будем продавать, он сам его лихо толкает, раз в месяц к нему приезжают нужные людишки и скупают товар, деньги на счет остерегается класть, хранит налом в сейфе. Ментенок сфотографировал его, я его вскрою. Я имел дело с такими, с виду вроде навороченный, а открыть плевое дело, вот смотри, у меня уже и отмычка есть.
Палыч протянул Пупсику металлическую полоску с гибкими усиками по краям. Заметив удивленный взгляд Пупсика, пояснил.
Полоска, с боков усики из толстой гитарной струны, я такие еще в советские времена лепил.
А что мент два года тянул, решится не мог?
Жаден он, Пупс, жаден, ждал, когда побольше накопит дядюшка.
Когда пойдем, да и прикинутся надо, все же лес, все дела.
Прикид уже готов, пойдем пешком через лес, вот тут Палыч ткнул пальцем в карту Деревушка башкирская, живет там мужичок, Фаритка зовут, парень он немножко странный, но надежный. У него пара ружьишек для нас припрятано и через лес тропками выведет нас к Медедево.
А не сдаст?
Не сдаст, таких бы мужиков да побольше, добро помнит, да и зло тоже.
Когда двинем?
Завтра, сегодня отдохнем, потом на автобус, потом на попутках, потом пешком до Фаритки. А вот и девки вернулись, давай отдыхать Пупс, силы завтра пригодятся.
Глава шестая. Костя
Поутру, Костя быстро умывшись и наскоро перекусив, побежал к своему пайку с твердой решимостью закончить с надоевшим покосом. С легкостью пройдя два ряда, он внезапно остановился. В воздухе было что-то не так. Недоуменно оглянувшись, он пытался понять, что его насторожило. Нет, вроде все как обычно; готовые копешки, деревья, в воздухе ни ветерка. А вот оно, что, неестественную тишину пронизывал еле различимый звон, но откуда он раздавался, Костя никак не мог понять, вроде безобидный тихий звон, но от него веяло какой-то непонятной угрозой. Костя невольно поежился и поднял голову. И застыл с раскрытым ртом, в ярко синем небе висела открытая прямоугольная платформа на которой стояла группа людей в одежде странного покроя и ярких цветов. Больше всего они напоминали древнеримские тоги из учебника истории, только в отличии от римских были ярко красного и желтого цветов.
Вот сволочи, новые русские опять изголяются зло сплюнул Костя-Вертолетов им уже мало, площадки какие-то придумали.
И подняв ладонь над глазами, начал следить за аппаратом.
Эх, мне бы такую, завис над лесом, и вся дичь твоя.
Люди на летающей платформе были чем-то встревожены, метались от края к краю и размахивали руками.
Вроде ровно летит и падать не думает рассуждал вслух Костя Чего мечутся или перепились.
Внезапно рядом с платформой появился серый прямоугольник.
Прямо как неоткуда удивился Костя Не было, и вот он.
От прямоугольника исходило чувство угрозы и опасности, настолько реальное, что ощущалось на физическом уровне. Люди на платформе впали ступор и больше не метались, из серого прямоугольника с шипением вылетел тонкий зеленый луч, а сам прямоугольник пропал так же внезапно, как и появился. А платформа со всеми теми, кто на ней находился превратилась в огромный огненный шар.
Вот это да! прошептал пораженный Костя Все сгорели, хотя нет, один успел спрыгнуть, но все равно разобьется, высоко.
Фигура, выпрыгнувшая с платформы, одетая в развевающуюся красную одежду, вопреки ожиданиям Кости не полетела камнем вниз, а раскинув руки, подобно птице, начала плавно опускаться к земле.