В субботу я не смогу, знаешь, сказала она как-то холодно, напряженно.
Миг общего молчания наступил.
И она добавила, но так же холодно:
Нет, никак. В субботу никак.
Исчезла музыка, полная тишина, Я ворочался в тесной будке, словно упав с высоты, искал слова подходящие это опять было непонятно и странно, странно
Да? Жалко, проговорил как-то неуклюже, неловко, с торопливостью, ощущая, что будто бы воздуха не хватает
А А в воскресенье? нашелся, наконец. В воскресенье ты сможешь?
Я ненавидел себя, с отвращением слышал то, что говорю, но продолжал, ощущая, кажется, что и она там, на том конце провода, слушает с неприязнью
Тогда в воскресенье давай, хорошо? Ладно? Ты сможешь? В воскресенье ты сможешь? продолжал суетливо.
Короткое молчание. И:
В воскресенье пожалуй. Постараюсь. А где?
Около метро «Дзержинская». У выхода. В семь вечера. У того выхода, который к магазину «Детский мир». В семь. В воскресенье.
И все же это не то. Не то! Я сам себе не нравился совершенно, я прямо-таки ненавидел себя, хотя и не понимал, за что.
Но все-таки договорились.
Что же, что произошло? Почему я так отвратительно себя чувствовал? Снова и снова повторял в воображении весь разговор, настойчиво убеждал себя в том, что все правильно, ничего плохого не было ровным счетом, наоборот ведь договорились! Пусть только через три дня, пусть не в субботу, как хотел, но договорились же! Сам ведь предложил ей в субботу не сегодня, не завтра, а только в субботу. Ну и что, что она не может в субботу? Мало ли В воскресенье она же ведь согласилась!
Так я настойчиво убеждал себя, но что-то крайне не нравилось все равно!
И я вновь вошел в телефонную будку и даже протянул руку к трубке Позвонить опять! Немедленно! Предложить встречу сегодня! Сегодня же! После работы, раз уж она работает. Сегодня! Ведь она не может не хотеть после того, что было! И я хочу, хочу
Даже бросил монету и снял трубку
Но сдержался. Глупости! Что это я, с ума схожу, что ли? Глупости! Что это я Все правильно! В конце концов даже хорошо, что три дня То есть почти четыре Да, почти четыре дня ведь сегодня тоже! Нет, все правильно. «КЛБ» как любит выражаться Антон: «Крепче Любить Будет». Еще Стендаль, кстати, писал, что три дня оптимальный срок для разлуки и созревания любви. Для «кристаллизации любви», как он выражался! Вот и подождем три дня. Все будет нормально
И я вышел из будки.
Три дня и три вечера я не находил себе места. Садился за курсовую, но не мог сделать ничего абсолютно. Пытался что-нибудь почитать, но строчки плясали перед глазами и расплывались. Над повестью, которую начал недавно, сидеть тоже было абсолютно бессмысленно. Я просто смотрел перед собой, перебирая в памяти вновь и вновь подробности вечеринки. Разные
Этот наш первый танец, а потом поцелуй, конечно же, около книжного шкафа голова кругом Но потом Вчетвером, втроем И «мы осторожненько, ладно?» и ее как будто бы согласие Но «Какой ты хороший», «Олежек, ты не целуй меня, а то» И, наконец, яркая вспышка, молния на тахте, взрыв, и музыка, музыка
А подснежники? Как она их опрыскивала, ставила в стакан с водой бережно А Джильи? И взгляды ее И глаза Боже, Боже Никогда ничего подобного
Цифры ее телефона светились в моем воспаленном сознании огненными какими-то письменами. И ведь в день рождения матери! Символ! Неужели подарок? ЕЕ подарок ОТТУДА? Неспроста, все неспроста
День рождения сестры. У нее теперь была своя семья, она жила в другой квартире. Я любил ее и поехал к ней с добрыми чувствами. Она была рада, и я рад, тем более, что гостей было немного. Но я сидел, словно отбывая повинность. Может быть, когда уйдут гости, рассказать сестре и мужу ее, посоветоваться? Но они не поймут Сестра в этих вопросах не очень-то
И я молчал, думая все о том же, и опять был в каком-то трансе. Гости долго не уходили и в конце концов дружно и тупо все телевизор смотрели
Ей на работу на следующий день я так и не позвонил. Хотелось, но не каждый же день Ведь договорились. И потом У нее ведь есть мой телефон, если что.
В субботу пришел Антон.
Он пришел поздно вечером, я поставил ему раскладушку. Дело в том, что живет он далеко, а его Академия близко, и он частенько оставался у меня ночевать.
Почему-то о вечеринке Антон даже не вспоминал. И я сам спросил его:
Ну, как там Лора, Антон? Вы на работу не опоздали тогда?