Верно, верно говорил Алик, я согласен, конечно. Но другая проблема жгла меня неотступно, и, кивая в ответ на его слова, я спросил вдруг:
Алик, а ты женат?
Был женат, сказал Алик, осекся и покраснел почему-то.
Почему он покраснел, вот интересно? подумал я с какой-то даже язвительностью.
Ну, ладно, помолчав продолжал он. Вот тебе папка. «Суд над равнодушием». Читай. И мой доклад посмотри.
Я взял и то, и другое. «Сожительство несовершеннолетних девочек со взрослыми мужчинами», бросилась в глаза строчка из доклада графа, в которой были цифры. Цифры внушительные «Суд над равнодушием» папка так и называлась. Алик ею гордился, говорил о ней еще в прошлый раз.
Начал читать. Сначала трудно было сосредоточиться, войти в текст. Но вскоре я понял: «Суд над равнодушием» это суд не над самими преступниками, то есть не над теми, кто формально совершал преступления (ребята шестнадцати-семнадцати лет грабили женщин на улицах), а над свидетелями. То есть, по мысли судей, над соучастниками, а может быть даже еще большими виновниками ребячьих преступлений, чем сами ребята. Ибо они, взрослые и опытные, не только не сделали ничего, чтобы предотвратить, а, наоборот, подталкивали ребят, провоцировали. На символической скамье подсудимых сидели отцы и матери осужденных, начальник ЖЭКа, начальник автомастерской, милиционер, дворник Четверо ребят, остриженных наголо и уже приговоренных к разным срокам лишения свободы в колонии, расположились под охраной конвоя на местах для свидетелей это было запечатлено на фотографиях, которые в папке.
То есть суд после суда. Суд над теми, кто довел ребят до суда.
Я читал стенограмму с растущим волнением. Моя собственная боль как будто утихла то, о чем я читал, было новой неожиданностью. Идя в Горком, я не ожидал увидеть что-то подобное. Приказы, наказания, проработки, накачки со стороны «партии» и «комсомола» вот к чему давно привыкли. Идея же вот такого «суда над равнодушием» была давняя и моя идея я ведь тоже считал, что на всё есть свои причины, преступники рождаются не на пустом месте, и в бедах детей виноваты прежде всего именно взрослые.
Общественный обвинитель на суде говорил как будто моими словами: предательство, настоящее предательство взрослых вот одна из главных причин детской преступности! Равнодушие, трусливая ложь и лень лень работать над собой, думать, помогать другим Взрослые считают себя совершенными, хорошими, умными только потому, что они «взрослые»
Один из парней на суде говорил так:
Скучища зеленая. Дома телевизор, больше ничего. Ни отец, ни мать никогда ни о чем не разговаривают между собой, кроме как о жратве, о деньгах, о вещах. В школе тоже скука, никому до тебя дела нет, преподаватели ничего толком не объясняют учи, и все тут. Врут на каждом шагу. Вечером пойти некуда, во всех кинотеатрах одно и то же. Посмотришь новый фильм и всю неделю в кино не ходи смотреть нечего. Клубов нормальных нет, а в тех, что есть, то же кино, ну, может быть, еще танцы под радиолу, больше ничего. Так пить и начали. Выпьешь, вроде как и веселее, ни о чем не думаешь. Ну, а если уж не рассчитаешь, переберешь, то и вовсе не помнишь, что делаешь
Дочитывая стенограмму, я прямо-таки не мог усидеть спокойно. Вот уж не ожидал увидеть здесь, в Горкоме, такое
Алик, а ты сам был на этом суде? спросил, волнуясь.
Был, конечно. Что ты! Такая обстановка в зале была! Эти подсудимые взрослые красные от стыда сидели, глаза боялись поднять. Люди в зале сначала как-то раскачивались, а потом такое началось! Друг друга обвинять начали, расшумелись. Но и задумались это главное, понимаешь. Задумались! На милиционера с обвинениями напали, а он слова не мог сказать в свою защиту, чего ж тут скажешь! Начальник автомастерской, здоровый такой детина, его спрашивают: вы что же, ребят испугались, деньги им поскорее совать начали? А он: да ведь их четверо, вон лбы какие И мнется стоит. Его на смех подняли, хотя ребята, если честно, и правда лбы
А отцы-матери?
Ну, эти вообще. Один преподаватель в институте, ему говорят: чему же вы студентов учите? А он: я сопромат преподаю. В зале хохот он студентам сопромат преподает, а его родной сын тем временем женщин на улице грабит Ему: зачем вы деньги сыну давали, вы, что, не знали разве, что он на ваши деньги пьет с ребятами? А он: я поздно домой прихожу, у меня дополнительные занятия. Представляешь, у него с другими дополнительные занятия, а его сын в то же самое время с ножом к девчонкам идет И хоть бы когда с сыном по душам поговорил! Ведь знал же, что сын выпивает, видел его пьяным, сам признался! А один папаша забыл, когда у сына его день рождения несколько минут вспоминал, мялся, так и не вспомнил! В зале его освистали. Женщина одна, учительница, выступала: вас, родителей, говорит, вместо ребят посадить надо