Никуда я не сдвинусь! У меня приказ! Не мне тебе рассказывать, что значит приказ!
И какой приказ?
Любой ценной не дать пройти толпе к воинской части!
Любой ценой это значит ты прикажешь в свой же народ огонь открыть если мы не повернём?
А ты как думаешь?
Я то? Я думаю, что ты и будешь фашистом если отдашь такой приказ, чтобы в народ стрелять!
Уходи! Не мути воду!
Нет! сказал дед Макар.
Он вдруг понял, почему пришёл с войны без единой царапины, что вот его главный бой в жизни!
А ну братья навались! закричал Дед Макар и ринулся на капитана.
Огонь! только успел выкрикнуть капитан как дед Макар свалил его с ног.
Только откуда взял Макар силы?
Раздалась автоматная очередь! За ней другая, третья!
Первые ряды толпы повалились, остальные бросились в рассыпную.
Дед Макар, мертвой хваткой, сомкнув сухие жилистые пальцы рук вокруг шеи капитана, с неистовой силой старался его задушить!
Но раздался одиночный выстрел в спину ветерану.
Капитан разжал шею от рук старика, перевернул его на спину и кашляя поднялся на ноги.
Фашист! проговорил дед Макар харкаю кровью.
Капитан достал из кобуры пистолет и выстрелил ветерану в голову
ОПОЛЧЕНЕЦ
Алёшка Соловьев нескладный, высокий! За километр видно. Какой к чертям ополченец! Да ко всему рыжий и весь конопатый.
Командир взвода смотрел и вздыхал:
Где служил?
В стройбате!
М м м!!
Стрелял?
Один раз водили на стрельбы!
Хоть попал?
Нет!
А какого лешего Ты приехал? Смерть искать?!
Мама родом с Донбасса! Её месяц назад миной! Вот я и приехал! Похоронил! А как назад ехать если знать, что это сволочь жива, что маму и у Алёше налились слезами глаза.
Командир тяжело вздохнул и отвёл глаза:
Хорошо! Иди получай оружие!!
Я не подведу!! приободрился Алёша.
Командир махнул рукой, отошел и нервно закурил и думал:
«Господи, почему я? Я же знаю, что убьют, убьют в первом же бою! А прогнать значит дать жить человеку с мыслью, что он не встал за мать Дать есть себя, не находить покой! И в конце всего проклинать самого себя! Что же лучше смерть? Выходит, что лучше смерть! Смерть за святое и нерушимое, смерть за мать! Будь всё проклято!!!»
Так думал командир, а вышло всё до наоборот!
Ополченцы попали в окружение, но так получилось, что вышли, прорвались, но нарвались на минном поле!
Командиру оторвало ступню!
Алёша был ближе всех! Снял ремень перетянул командиру ниже колена исковерканную ногу и взвалил командира на плечо и потащил.
Брось! Брось дурак! Я тебе приказываю брось меня!
Нет, не брошу!!
Ведь если мина обоих порешит! Понимаешь?
Понимаю!
Так какого черта ты меня тащишь?
Вы в меня поверили!
Не верил я! Пожалел! Брось!
Нет, врите!
Да не вру! Бросай!!
Нет!
Черт с тобой! Помрем так помрём!
И я про то! Вместе веселей! Ведь так?
Дурак ты! Но цены тебе нет!!
Ай! Я по-моему на мину наступил!!
Стой, где стоишь, не шевелись! Ноги не поднимай! Бросай меня!
Не брошу!
Это приказ!!
Алексей положил на землю командира не поднимая ноги с мины!
Командир надавил на носок сапога Алексея руками:
Вынимай ногу из сапога!
А вы?
Стаскивай, кому говорят!!!
Алексей вынул ногу из сапога.
Прыгай в сторону Соловьев! последние, что успел прокричал командир и накрыл грудью мину
ДОРОГОЙ СМЕРТИ
Посвящается мирными жителям погибшим в Донецке на остановке в троллейбусе 22 января 2015 года
I
Диверсионная группа украинских националистов карателей, вторые сутки колесила по Донецку на чёрно» Газели».
Поддельные номера, документы, но уже надо было принимать решение! Рассекретить могли в любой час.
Плевать! сказал один, что пришёл сеять смерть на Донбасс. Мирные жители не достойны жизни!! Даже больше, ополченцев, потому что они гордятся своими героями, своими сыновьями отстаивающие их дома, улицы и жизни! Потому принимаем решение бить по мирному населению. Троллейбусную остановку видели? Мы вокруг неё десять кругов на кружили. Становимся в безлюдном месте разворачиваем миномет! Производим обстрел и расходимся! Встреча в Киеве. Там и отметим!!!
II
У пожилых супругов Скворцовых сегодня был юбилей 40 лет совместной жизни. Должны были прийти дети с внуками. Собраться всей семьёй за накрытым столом! Улыбками и тостами поздравлять! Дружно прокричать горько! И Валера и Марина как тогда в молодости встали бы из-за стола и невеста, стесняясь, поцеловала жениха с щеками покрытым румянцем от счастья.