Мединский Владимир Ростиславович - Мифы о русском пьянстве, лени и жестокости стр 5.

Введение

Для кого написана эта книга? Казалось бы, всего нужнее она иностранцам, чьи представления о нашем Отечестве во многом базируются на различных мифах. Мифы эти, возникшие в стародавние времена, давно переродились в устойчивые стереотипы о России. Однако автора терзает смутное подозрение, что вряд ли среднестатистический житель Лос-Анджелеса, Бристоля или Женевы, дрожа от нетерпения, бросится в книжную лавку и, листая этот скромный опус, будет с изумлением восклицать: «Надо же! Оказывается, эти загадочные русские вовсе не пьют водку прямо из самовара, чистят зубы по утрам и не покрываются холодным потом, услышав жуткую аббревиатуру КГБ. Кто бы мог подумать!» Вряд ли опровержение каких-то стереотипов будет читаться в первую очередь теми, кто в эти стереотипы верит. Мы не рассчитываем, что после нашей книги французы, американцы или шведы проникнутся к России уважением и симпатией.

Эта книга написана в первую очередь для русских, или, вернее, для россиян. Для нас самих. Ведь мы сами не всегда умеем отделить зерна от плевел в нашей истории. Слыша столько лет от иностранных наблюдателей о нашей склонности к пьянству, воровству, жестокости, мазохистской любви к тиранам-правителям, мы сами понемногу начинаем воспринимать это как нечто бесспорное. О подобном хорошо в свое время писал Пушкин:

На веру воспринимали мы излагаемую в школе отечественную историю, не ведая, что на протяжении нескольких столетий исторические факты и события переписывались историками по требованию и в угоду правящей власти.

В этой книге я не собираюсь отрицать все, что о нас думают в мире и в самой Российской Федерации, и доказывать, что русские это поголовные трезвенники, честнейшие на планете люди и политкорректнейшие демократы.

В дальнейшем я буду писать «русский», «русские», имея в виду всех, кто живет в России, считает русский язык родным и является, по сути, носителем русской культуры независимо от этнической принадлежности. Слово «россиянин», пущенное в оборот Борисом Ельциным с его неповторимой интонацией,  мне не нравится, какое-то ненастоящее, неживое слово.

Отнюдь. Среди народа, насчитывающего сто пятьдесят миллионов человек, найти можно кого угодно от академика Вернадского и универсального гения Ломоносова до маньяка Чикатило и универсального душегуба Малюты Скуратова.

Но есть и сторонники Грозного, которые считают Григория Лукьяновича Скуратова-Бельского лишь верным соратником святого царя. Если хотите с ними встретиться, посетите ресторан «Опричник» в Замоскворечье. У вас есть шанс поужинать за соседним столиком с Михаилом Леонтьевым[2].

Поэтому копаться в разного рода крайностях не моя задача. Задача обратиться к истории, а порой к скучноватой статистике, чтобы показать русская история не более кровавая, чем европейская, а уж тем более, чем стран Азии и Африки. Чтобы показать: русский народ труженик и созидатель, а не вечно пьяный монстр. Все познается лишь в сравнении. Вот и сравним!

Доказательств на уровне «А у них зато негров вешают!» здесь не ищите. Такой подход нам не интересен. Вешают и вешают, это их личное дело. И убеждать читателя в том, что «Россия родина слонов», я тоже не собираюсь. Слон зверь заморский, какое нам до него дело? Задача мне видится серьезнее и интереснее.

Убежден: Россия имеет все основания для того, чтобы гордиться своей историей и ее деятелями. Без этой законной гордости нет и не может быть России современной, сильной, гордой, промышленно развитой, культурной, демократической. Чуть было не написал «единой», да простит мне политизированный читатель. Впрочем, не стоит в каждом слове искать политику. Разве не великий Пушкин писал: «Вся история России есть ее стремление к единству»?