Глеб лишь улыбнулся, но взгляд стал таким, таким мужским, что я решила вернуться головой ему на грудь. И что мне с собой делать, кто же такие вопросы мужу в постели задаёт?! Но предаться самобичеванию Глеб мне не дал, ответил совершенно честно:
Одежда под кроватью.
Значит, ты решил
Решил что? Вот как я его могу спросить, как мужа, между прочим, что он решил всё-таки добиться меня, пробиться сквозь моё сопротивление непонятно почему.
Решил. Как увидел тебя спящую, так и решил.
Ну да, а сам руки удерживал, ждал, вдруг сама решу. Интересно, а если бы я визжать начала и махать руками, ужас муж голый в кровати лежит? Испугался и убежал? Я хитро на него посмотрела и опять спряталась на груди.
Это я тебя совратила.
Глеб хохотал так, что я чуть не упала с него, хорошо, что он обнимал меня руками и ногами. Продолжая смеяться, он приподнял меня и чмокнул в нос, потом снова уложил на себя, крепко обнял.
Катя, любимая моя жена, ты удивительная женщина.
А что, разве не так? Я первой призналась тебе в любви, так? Так. Если бы я не обняла тебя, то что? Ты так и лежал бы, ждал, когда я проснусь. А вдруг я начала бы возмущаться что это ты надумал? Ты сразу бы сбежал, не решился.
Решился. Я ещё на балу решился.
Как это? Почему на балу?
Глеб долго молчал, прежде чем ответить, гладил меня по спине, обнимал, даже вздохнул пару раз.
Я не смогу без тебя жить, без твоих глаз, твоих губ, твоего тела, твоего характера, сердца. Я слушал Нору и думал о тебе. Когда-то ты сказала, что короткая человеческая жизнь заставляет ценить каждую минуту, каждый миг этой жизни и я решил ценить.
Уложил меня рядом с собой и стал целовать моё тело, не пропуская ни одного сантиметра, и от этих нежных касаний моя кожа оживала, не вздрагивала, а как та роза расцветала. Невероятное ощущение отдельного существования собственного тела, мозг отключился, осталось только чувство неги и счастья. Блаженство наполняло моё тело, казалось, в каждой клеточке в месте поцелуя рождался маленький вихрь, и энергия волной расходилась по всей коже, уходила внутрь, добиралась до самых глубин, встречалась с другими волнами от следующих поцелуев и так бесконечно, вихрь за вихрем.
Наверное, я уже превратилась в нейтрино и сейчас летаю где-то в космосе, абсолютное ощущение отсутствия тела, полная невесомость. И в этой невесомости прозвучал тихий голос:
Любимая моя, Катенька, невероятное моё счастье.
Я вздохнула, и воздух образовал легкие, потом постепенно проявилось всё тело, очень лёгкое, почти воздушное, но уже настоящее, с руками и ногами. Пошевелила пальцами, действуют, потом открыла глаза и увидела синие улыбающиеся озера.
Я жива?
Глеб улыбнулся счастливо, нежно поцеловал, чувствую поцелуй, значит, жива. Оказалось, что он обнимает меня, обхватив всю, закрыв меня всем своим гигантским телом, как бы обволакивал собой. Я опять вздохнула, поудобнее устроилась и уснула.
Проснулась от голода, есть хотелось ужасно. Глеб продолжал меня обнимать, мягко поглаживая по спине.
Ты так и лежал всё время, пока я спала?
Пользовался моментом и смотрел на тебя.
Ужас, я совсем страшная, да?
Ты очень красивая во сне, такая спокойная. Я любовался тобой.
Если меня не накормить, срочно, очень срочно, то я буду уже не такая красивая.
Значит, будем кормить.
Но срочно кормить меня не получилось. В бассейн Глеб меня не пустил, отнёс в ванную, где сам помыл, чуть не утопив от старательности, поцелуев и ласки. Потом я долго решала, что мне надеть, а Глеб только кривил губы и делал лицо, не одобряя мой выбор, ему что он свои джинсы и футболку надел мгновенно пока я не выдержала и не спросила, что же он хочет видеть на мне. А он протянул мне розовое безобразие!
Глеб, я же в этом не могу пойти в столовую, там мы будем не одни, это совсем неприлично, в этом я голая!
Для этого и куплено.
Логика совершенно мужская, поэтому непробиваемая, бороться оказалось невозможно, султан какой-то. Я гордо напялила это это на себя и заявила, что если в этом меня кто-нибудь увидит, то я запрусь в комнате, и больше никто ко мне не войдёт, он в том числе. Глеб кивнул, достал пульт и нажал кнопку.
Теперь точно никто не войдёт.
Ах, так, я надулась и прошествовала к кровати, но улечься не успела, Глеб со смехом подхватил меня на руки.
В столовой никого не будет.