Эх, проклятая война!
Кто-кто, а уж сам Денис Иванович знал, что это такое. И потому в глубине души очень переживал, когда узнал о том, что Назар и Василий вместе с другими казаками станицы подали заявление в военкомат с просьбой отправить их на фронт на защиту Родины в первый же день войны.
Вы что это, хлопцы, поперёд батьки в пекло лезете? Подождали бы, пока усы пробьются, строго сказал он Назару и Василию.
Мужчины не ждут, когда Отечество в опасности, ответил Василий.
Ничего, батя, не шуми зря, пушок над губой давно пробился, а пока доберёмся до германца ощетинимся, как волкодавы, пошутил Назар.
Рано вам. Ещё в былые времена таких, как вы, не только в конницу, но даже в инфантерию не допускали, разве только водоносами или помощниками кашевара.
Ну что ты, папа, за кого нас принимаешь? А ну давай! Назар упёрся локтем о стол, приготовив ладони для отражения силы руки отца. Денис Иванович сел напротив и в свою очередь поставил локоть рядом с локтем сына. Сначала старик поддался, наклонил руку немного набок, но потом, осторожно идя на перегиб, положил руку сына плашмя на стол.
Да, ещё силен старик! восторженно воскликнул Василий.
А ты как думал, халам, балам В этом кулаке есть кое-что, потрясая кистью, смеялся казак, а потом сказал серьёзно: Так вот, хлопцы, знайте, что в таком опасном деле, как война, нужны знания, опыт, сила и сноровка, но иногда и это не спасает самых отважных, потому что пуля дура.
Молодым казакам, Назару и Василию, да и некоторым другим добровольцам райвоенкомат отказал в просьбе по причине несовершеннолетия.
Денис Иванович остался доволен, в душе хвалил ребят. Добрые хлопцы, настоящие казаки получатся из них. Надо сказать, что и сам Денис Иванович почти одновременно с ребятами подал заявление, прямо на имя военного комиссара, в котором написал: «Я, бывший сотник, Денис Иванович Чумаков, отличившийся в Русско-японскую, награждённый Георгиевским крестом в Первую германскую, прошу зачислить меня в кавалерию и отправить в действующую армию для защиты Отечества».
Заявление старого казака было принято и одобрено. Но медицинская комиссия не признала его годным к строевой службе по годам и увечьям, следы которых остались на руке и ноге.
Ну и доктора пошли, ни черта не понимают, возмущался Денис Иванович и всё повторял: Годы, что годы? Иной смолоду запаршивит так, что и в мирной жизни ни на что не годится, а другой в шестьдесят гоголем гарцует. А седины для ядрёного мужика что белый накал для булата. На мою покалеченную руку кивала медицина, а я им говорю не помеха рука, я этой рукой сразу после войны империалистической и Гражданской пахать да косить начал в колхозном хозяйстве и управлялся не хуже других. И сейчас половчее молодых, клинком и берданкой владею. Да разве им докажешь Они смотрят только на букву закона, а не на человека, ворчал старик.
Вот видите, батя, и нам несправедливо отказали, зря отказали, подзадоривали Назар и Василий расходившегося Дениса Ивановича.
Куда вам? Вы сопливые ещё, гневно обрывал Денис Иванович неугомонных ребят, которых считал мальчишками и жалел по-отцовски.
Но вот с тех пор прошло почти полгода. По восемнадцати исполнилось Назарке и Васюте. И вот они мобилизованы, едут навстречу неизвестности. Но, конечно, сразу в бой их не бросят, подучат малость, а там что Бог даст.
Тяжко вздыхал Денис Иванович. И без того пасмурный день казался померкшим.
Забыл старый казак о том, как сам, когда был в таком возрасте, как Назар, в начале японской войны в девятьсот пятом году без ведома родителей уехал к дядьке на Кубань, а там увязался за дивизионом казаков, отправляемых на фронт. Не раз ему пришлось понюхать поpox самурайского образца. Со штыковой раной уполз он от твердынь павшего Порт-Артура. В германскую в четырнадцатом с пулевой раной в груди вытащили его из окопа под Брестом. И в девятнадцатом в Гражданскую крепко посекли клинком деникинские «добровольцы». Однако жив остался, видимо, не суждена была смерть на поле брани
Да и война была тогда не то что теперешняя. Вильгельм, прежде чем пойти на Русь, объявил, что идёт войной, а Гитлер вроде бы договор заключал, заверил в добронамерении и вдруг по-воровски, как разбойник, среди тёмной ночи напал. И вот берут чохом города и сёла наши, того и гляди и до этих мест доберутся. Неужели Россия настолько ослабла, что не найдёт в себе силы, способной противостоять ворогу. И неужели Назар, Василий и все те хлопцы-новобранцы и добрые казаки полягут, не устояв перед железной лавиной фашистов?