В рай больше никто не попадет, ответил Абир.
Ксерв тут же перестал улыбаться.
Это да, но это лучше, чем после смерти вариться в котле. Здесь ты хотя бы вместе с другими, под куполом. А там?
В Аду нет котлов. И под куполом разве лучше? Бродить среди таких же неприкаянных?
Но не среди же нечисти!
Нечисть живет за стеной, как в раю. Их не пытают, они там свои. Если Бог не дает тебе рая, то к кому еще идти?
Но не к дьяволу же!
А какая разница?
Ксерв сморщился, словно ему сказали что-то обидное и отвратительное одновременно. Даже нож больше не летал по кабине и неподвижно застыл в руке.
Ну так если Бог вернется, у нас рай будет получше Сатанинского.
Абир фыркнул и вновь поправил капюшон.
Бог не вернется.
Вернется, Ксерв фальшиво улыбнулся. У него для этого есть причины.
Какие?
Тело Михаила то тут осталось. Не бросит же он сына здесь?
Если бы он хотел, то забрал бы его сразу. Михаил предал Бога, раз остался защищать нас. Бог не вернется за ним.
Ксерв метнул нож в мешок с картошкой, и тот с легкостью вонзился в ткань, пронзив несколько корнеплодов.
Ты опять? Тебе отец Генри столько раз говорил, что тот, кто не верит в Возвращение, не попадет в рай. Чем больше таких неверующих, тем меньше надежды на то, что Бог вернется. Ты ведь другим жизнь портишь!
От его проповедей сильнее мне не верится, увы.
Ну так если не веришь, то и вали из города. Стань одним из уродцев, и встретимся на эшафоте, когда тебя свинцом напичкают. Я посмотрю, как тогда ты будешь говорить о своем неверии. Все на эшафоте кричат, что верят, и ты закричишь. Но я тебе до этого дойти не дам! Как смена кончится, ты пойдешь к отцу Генри. Если не захочешь, я тебя силой отведу!
Дурак ты, Ксерв, вздохнул Абир. Нет смысла от молитв, когда нет того, кто бы их слушал. Нас теперь слышит только одно существо, он указал пальцем в прорезь.
Лицо Ксерва побагровело. Опухшие от частых порезов ладони сжались в кулаки. Вдвоем в одной башне ему внезапно стало тесно.
Да я тебе прямо здесь лицо разобью! он встал во весь рост, едва не задев крышку люка макушкой. Абир только кротко посмотрел на своего напарника из-под капюшона, но этого хватило, чтобы Ксерв потерял всю прыть.
Мужчина неловко шагнул назад и ударился головой о приемник пушки. Лицо побледнело, словно он увидел призрака.
Что с глазами? спросил бригадир, ухватившись за орудие позади себя.
Абир внимательно вгляделся в прорезь, словно увидел что-то в темноте за стеной. Он встал и остановился ровно под люком. Ладонь легла на металл.
Абир, ты сказал Ксерв, но тут же увидел, как массивный люк, который они обычно открывали вдвоем, откинулся от легкого толчка парня. Абир выпрыгнул наружу. Холодный воздух ворвался в башню и заиграл волосами бригадира.
Запечатано же рассеяно прошептал Ксерв, глядя в черное небо над собой. Немного замешкавшись, он все же прыгнул на лестницу и начал карабкаться наверх.
Снаружи дул холодный ветер. Мужчина вылез наполовину из люка и прищурил слезящиеся глаза, стараясь увидеть во мраке Абира. Башня возвышалась высоко над стеной и наполовину прилегала к ней с внешней стороны. Чтобы попасть в самый низ, нужно было сначала спуститься по лестнице на стену, а уже оттуда на землю.
Вдоль стены горели прожектора, и Ксерв быстро обнаружил Абира. Черный силуэт в плаще спускался по последней лестнице.
Бригадир окончательно выполз из люка и на коленках подобрался к краю башни. Кожа буквально приклеивалась к ледяному металлу, и мужчина чувствовал, как от холода начинают болеть пальцы.
Далеко внизу в свете прожекторов лежала разбитая дорога, ведущая к воротам с гидравлическими замками. Два кордона из бетонных блоков с пулеметами преграждали путь к стене. За последним уже стоял Абир, глядя на ворота и придерживая широкий капюшон. Солдаты, защищавшие подступ, валялись возле его ног.
Абир! Стой! крикнул Ксерв, сложив грязные руки у рта рупором. Нельзя!
Парень внизу слегка обернулся, и ветер сорвал с его головы капюшон. Ксерв, увидев лицо напарника, замер и зажал рот рукой, чтобы не вскрикнуть.
«Не померещилось. Мамочка, не померещилось. Абир, как же ты так?» мужчина моментально забыл, что все его тело ломило от холодного железа, на котором он лежал.
Абир стоял далеко внизу, у самых ворот, но даже с такого расстояния мужчина видел его красные глаза упыря.