Давай, я поднос возьму.
Нет, я сама, лучше нож, а то я его боюсь.
Марк кивнул, взял деревянную доску и большой узбекский нож с ручкой из маральего рога. Последовал за ней.
Угостить особо нечем. Мы здесь были в воскресенье. А сегодня у нас среда. Все, что нашла. Негусто, но, как говорится, чем богаты, тем и рады. Словом, дареному коню в зубы не смотрят.
Это называется негусто?! усмехнулся Славин.
А как это называется?
Это называется, у кого щи пустые, а у кого жемчуг мелковат.
Мария несколько секунд сердито смотрела на него, а затем захохотала. Отсмеявшись, сказала:
Спасибо, рассмешил. Вот нож, а вот продукты. Режь и ешь. Хлеба жалко нет.
Хлеб будет лишним за этим столом. Со свиным рылом да в калашный ряд.
Мария опять засмеялась. Смех был заразителен, Марк тоже улыбнулся.
Почему я смеюсь? Мне сегодня плакать надо, а я смеюсь, удивленно сказала Мария.
Может, это смех сквозь слезы?
Слез не будет, не дождетесь. Это я не тебе.
На огромном Жостовском подносе лежала вяленая свиная рулька, именуемая благородным испанским словом хамон, шмат твердого желтого сыра, банка с оливками и дижонская горчица. Так было написано на ее этикетке.
Извини, что скудная закуска и все без сервировки. Кажется, я это уже говорила. Я повторяюсь.
Ничего, я тоже могу повторяться. Чтоб я так жил скудно.
Уже не смешно, угощайся.
Марк отрезал несколько ломтиков хамона, сыра, открыл банку с оливками.
Ну что? Выпьем?
Я не буду.
Я да, а ты сделай вид.
Хорошо, согласился Славин.
Он взял стакан, чокнулся и поставил на стол. Мария сделала большой глоток и сказала:
Нет, так не пойдет. В этом есть что-то извращённое. Когда женщина пьет, а мужик комедию ломает.
Это грубо, сказал Марк.
Извини, я в таком состоянии сегодня, мне простительно. Я же баба деревенская, из Брянской области, скажи спасибо, что матом не ругаюсь. В Москву приехала двадцать с лишним лет назад. Институт закончила, Плешку, между прочим, замуж вышла и т. д. и т. п. Снимай куртку, здесь уже тепло.
Марк стянул кожаную куртку и бросил на диван. Тирада женщины притупила в нем желание раскланяться и уйти, вызванное предыдущим замечанием. Он взглянул на часы, стрелка подбиралась к двадцати трем часам. Мария перехватила взгляд.
Подбрось дров в камин, попросила она.
Когда он, выполнив просьбу, вернулся за стол, то увидел в ее руках брелок со звездами, это были ключи от автомобиля.
Теперь не уедешь, сказала она.
Это не смешно, возразил Марк.
Мне тоже не смешно, поэтому я и прошу тебя остаться.
Но тут же бросила ключи на стол.
Возьми, я пошутила. Но, если бы ты знал, сколько мужчин мечтает услышать это от меня. А удача выпала тебе. И ты отвергаешь ее. Тебя дома никто не ждет. Мы посидим, допьем эту бутылку, и ты пойдешь спать. Места много. Я выделю тебе отдельную комнату. Можешь даже закрыться на ключ. Если ты так печешься о своей нравственности.
А, если приедет твой муж?
Так у нас же ничего нет, кроме ничего.
Но он же этому не поверит.
Ладно, как хочешь. Мне надоело тебя уговаривать. Между прочим, у нас имена однокоренные. Марк, Мария. Будь здоров! Давай, делай вид.
Она взяла в руки стакан. Марк последовал ее примеру, чокнулся и выпил. Мария округлила глаза от удивления.
Вот это по-нашему, по-бразильски. Какой довод на тебя подействовал?
Марк не сразу ответил. Он дегустировал ячменный дистиллят.
Отличный виски, наконец сказал он, выдержанный, качественный. Дома никто не ждет, а тебе нужна моя помощь, ты нуждаешься в общении.
Христианское милосердие. Я вообще-то не люблю, когда меня жалеют, если ты сидишь здесь только из этих соображений, то можешь ехать.
Я атеист, а ты хороша собой.
И в виски разбираешься.
Есть немного. Такого не пил. Хорош.
Еще бы. Из Duty free.
Хамон, сыр тоже оттуда?
Нет. Это из Испании. На Новый год ездили, привезли. Хотя этого добра и здесь хватает. Ты был в Испании?
Нет. Я дальше Турции не ездил.
Наливай еще. И мне, и себе. Раз пошла такая пьянка, режь последний огурец.
Славин наполнил стаканы на треть. Каждый взял в руки свой, и они синхронно задумались, каждый о своем. Славин о том, что поступает опрометчиво и неразумно. Такие приключения хороши в двадцать лет, но никак не в сорок, да еще в загородном доме замужней, и судя по всему экстравагантной женщины, чей муж, видимо, влиятельная персона. Алкоголь еще не начал действовать, и Марк осторожничал. Мария думала о том, как ей повезло с этим парнем. Иначе бы она сошла с ума в одиночестве.