Оставляю где-то справа довольно гармоничный памятник всенародному венскому фетишу императрице Элизабет, она же Сисси. Вообще, Сисси это чуть ли не главная туристическая достопримечательность Вены, ее туристический бренд, даже сильнее Захера. Куда вы не пойдете на вас будет смотреть своим внимательным взором Сисси. Ее портреты на кружках, на футболках, на магнитиках, на паззлах, на календарях, просто на стенах домов. В Хофбурге и в Шёнбрунне вам обязательно расскажут о Сисси, покажут ее гимнастические снаряды, поведают о тяжелой жизни императрицы с нелюбимым мужем и о ее трагической смерти. Нет, я понимаю, женщина она была красивая, и судьба ее тоже была не то, чтобы легкой. Но по сравнению с жизнью миллионов крестьян ее же собственной империи, ее жизнь, жизнь Императрицы, была просто настолько роскошной, что без преувеличения казалась всем райской, в человеческом понимании рая, конечно. Всем, кроме самой Сисси, страдавшей от своей невыносимо тяжелой жизни и пребывающей в постоянной депрессии, чем она чрезвычайно печалила своего мужа императора Франца Иосифа. Который, кстати, любил ее всё душой, да и императором был, честно говоря, неплохим, пусть и привел свою страну к участию в Первой мировой войне в итоге. Впрочем, это была не совсем его (а точнее, совсем не его) вина. Хм, и вот здесь я отвлекаюсь. Простите. Для меня это дело, прямо скажем, личное.
А я, тем временем, перехожу Рингштрассе и попадаю в одно из самых веселых мест Вены на ратушную площадь. Сама Ратуша видна издалека. Высокая башня готического здания делает его похожим на замок сказочной принцессы. Так и кажется, что вот-вот откуда-то из-за него выплывет, неторопливо взмахивая кожистыми крыльями, дракон. Или, на худой конец, из окошка в башне выпадет, в ожидании принца, длинная коса Рапунцель (сама сказка о которой, кстати, весьма мрачная там есть и злая колдунья, и продажа дочери за миску салата, и ослепление принца, и отстригание косы вполне типично, впрочем, для братьев Гримм в диснеевской версии острые моменты, как водится, сгладили).
Ратуша выглядит как квинтэссенция средневековья, однако построена она всего лишь чуть больше ста тридцати лет назад в период повального европейского увлечения нео-готикой. Построена, надо сказать, мастерски.
А на ратушной площади почти постоянно устраиваются какие-нибудь ярмарки и увеселения. Зимой здесь рождественская ярмарка, осенью наливают штурм австрийское юное вино, а летом, как сейчас, устраивают кулинарные, театральные или кинематографические фестивали.
Играет музыка, горят разноцветные фонари, люди со счастливыми улыбками на лице кочуют от одного деревянного домика к другому, пробуя разнообразные напитки и яства. Я всё-таки не удерживаюсь, и покупаю стакан сангрии. Плохо мне от этого не станет, а вот удовольствие получу. Ну, просто грех пройти через это веселье и ни в чем к нему не присоединиться. А я в грехах знаю толк, поверьте.
Я обхожу Ратушу справа и сразу же, как по волшебству, попадаю в царство тишины и пустоты. Уже почти совсем стемнело, и улицы пустынны. Редкие машины в основном, такси. Я углубляюсь в Вену центральную, важную и недешевую, но практически не известную туристам. Здесь люди живут, сюда они приходят и приезжают работать или, скажем, зайти в художественный магазинчик или танцевальную студию. Но сюда обычно не приходят, чтобы просто посмотреть. Лишь редкие туристы, действительно влюбленные в этот город.
Я уже почти рядом с домом. Я прохожу четыре квартала по Флорианигассе и сворачиваю направо, на Ланге Гассе. А отсюда совсем недалеко и до светло-серого шестиэтажного дома с двойным эркером, балконом и рустованным по всей высоте фасадом. В общем, типичный европейский жилой дом конца XIX начала XX века. Такие дома можно встретить и в Париже, и в Мюнхене, и в Москве, и здесь, в Вене. Я ни в коем случае не хочу сказать, что дом некрасивый, или что архитектура недостаточно хороша. Напротив, он прекрасен и чудесно вписывается в городской ландшафт любой столицы.
Когда-то давно в этом доме жил Курт Гёдель, гениальный математик с трудной судьбой, один из величайших мыслителей прошлого века. Мне довелось пообщаться с ним когда-то давно, в 1970-х, незадолго до его смерти, в Принстоне. Он тогда жил уже совсем глубоко в каком-то собственном мире. Психическая болезнь прогрессировала, но где-то глубоко в нем всё так же существовал и блистал гений, бывший когда-то близким другом Альберта Эйнштейна. Пауль Штайнер тоже живет в этом доме, пусть и не на том этаже, где когда-то жил Гёдель.