Я слышу сирены совсем рядом.
Полиция прибывает раньше скорой помощи. Я поднимаю руки и стараюсь не делать резких движений, отойдя подальше от лежащей на асфальте Беретты. На мгновение в голове мелькает идея броситься на полицейских и вынудить их убить Олега Семенова, но я сдерживаюсь. Тюрьма для него будет более тяжелым испытанием, чем быстрая смерть. К тому же, от выстрелов могут пострадать другие люди их уже собралось немало вокруг.
Пока меня скручивают, прижав грудью к капоту бело-синей Шкоды, люди, осмелев, подступают к телу Иштвана ближе. Я краем глаза вижу, как бьется в истерике в руках у соседок бледная, как мел, Илона. Держись, девочка. Потерю Иштвана я тебе компенсировать не смогу, но обещаю, что ни ты, ни твой сын не будете ни в чем нуждаться. Прости меня. И ангелы тоже ошибаются.
Следующие три часа я даю показания следователям в полицейском участке. Рассказываю всё о том, что творил Олег и в Венгрии, и в других странах Европы, и в России. Полицейские проглатывают каждое слово. Похоже, кто-то здесь сегодня заработал очередное звание.
Потом меня запирают в камеру. Я покидаю тело Олега и прохожу сквозь стену камеры как раз вовремя, чтобы вселиться в одного из допрашивавших меня следователей, уходящего домой. Извини, мужик, не так быстро. В Будапеште мне делать больше нечего: Омнивэйз ширма, Гелленхази ничего не знает. Единственная моя зацепка это таинственный Коник. Нужно ехать в Москву и искать его. Ну, что ж жди меня, Мама Раша.
Я сажусь в машину и еду в аэропорт. Из Будапешта в столицу России ежедневно летают несколько рейсов, один как раз поздно вечером я как раз успеваю. Билет покупать мне не нужно, так что надо просто найти, где регистрируют рейс на Москву и подобрать подходящего носителя. Новое вселение сейчас для меня штука непростая, я уже изрядно устал за сегодняшний безумный долгий день, но нужно справиться.
Полтора часа спустя я, Роман Смирнов, менеджер по продажам в большой международной компании, торгующей бытовой техникой, сижу и пью кофе в баре в ожидании посадки в самолет.
Глава V
Я всегда стараюсь выбирать одиночек в свои носители во время перелетов. С парами сложно. Несколько часов в замкнутом пространстве, плечом к плечу с человеком, который знает тебя досконально. Даже с возможностью читать память и с моими, не побоюсь этого слова, нечеловеческими артистическими способностями всегда есть шанс сказать или сделать что-то не так и вызвать, как минимум, подозрение, а то и неожиданный скандал.
К счастью, в путешествующих в одиночестве путниках в наше время недостатка нет. Пока серебристо-синий самолет Аэрофлота бороздит просторы надоблачного пространства, я лениво копаюсь то в воспоминаниях Романа, то в статьях бортового журнала. Аэрофлотом летать я люблю. У него, может быть, не такие приветливые стюардессы, как бортпроводники Эйр Франс или Джет Блю, но зато и расстояние между креслами побольше, и самолеты поновее, да и кормят неплохо. Не лучше всех, конечно, но на вполне хорошем среднем уровне сытно и довольно вкусно.
Мои мысли снова и снова возвращаются к Иштвану. Казалось бы, пройдя через тысячи тел, потеряв не один десяток из них и убив, кажется, не одну тысячу моих противников, и в моей физической форме и в астральной, мне стоит относиться к таким вещам спокойно и безразлично. Негоже ангелу смерти из-за этой самой смерти переживать. Но я не могу. Каждый раз, когда я сталкиваюсь со смертью лицом к лицу, умирая, убивая, наблюдая, меня гложет одна навязчивая мысль.
Вот, человек. Результат цепочки рождений тысяч поколений своих предков. Столько лет он рос, развивался, учился, познавал что-то новое, совершал хорошие и плохие поступки, творил, мечтал, чего-то ждал. Сотни миллионов секунд, мгновений, мыслей остались за его спиной. И вот, один короткий момент, пуля, нож, сердечный приступ, всего лишь мгновение, и всего этого нет. Всё это потеряно, и потеряно безвозвратно. Почему так несправедлива ставка хуже, чем любая лотерея? Сотни миллионов бриллиантов мгновений против короткого момента, перечеркивающего всё. И почему же люди так мало ценят эти мгновения своей жизни до тех пор, пока не встретятся с окончанием своего срока лицом к лицу?..
Чтобы отвлечься от этих размышлений, начинаю просматривать воспоминания своего носителя. Но не нахожу почти ничего интересного. Жизнь Романа нельзя назвать скучной, равно как и насыщенной. Обычная жизнь среднего человека. Работа, дом, вечные московские пробки утром и вечером, на дачу к родителям в выходные, опять пробки. Двое детей, любящих и любимых, жена, опять же, любящая и любимая. Изредка какое-то разнообразие вроде отпуска в Таиланде или такой вот поездки на корпоративный тренинг за границу. Забираюсь дальше и тоже ничего экстраординарного не нахожу. Ну, изменял жене пару раз в молодости. Ну, получал пару раз откаты от контрагентов за лучшие условия сделок. Кто же не оступался? Если бы Роман был полностью безгрешен вот это было бы чрезвычайно интересно. А так обычная жизнь, обычные развлечения, обычные грешки. Хороший человек, но мне скучно изучать память простого хорошего человека. Я погружаюсь в чтение статей в аэрофлотовском журнале.