К следующему вечеру съезжались гости соседские помещики, их дети, знакомые, и в большой зале дома Мусоргских устраивался музыкальный концерт. Играла на фортепиано в основном Юлия Ивановна. Этим искусством она обладала в совершенстве. Инструмент был приобретен ею давно. Старинной работы, фортепиано славилось своим звуком, и Юлия Ивановна самолично проверяла его состояние перед каждым выступлением.
Так дом Мусоргских прослыл музыкальным. Естественно, что и дети столь увлеченных музицированием родителей не должны были остаться равнодушны к игре на фортепиано. Беда была в том, что старший сын, Филарет, почти не имел ни слуха, ни особых способностей. Однако другой, Модест, любимец, меньшой сын, словно был подарен матушке для душевной радости и упокоения, схватывая буквально все на лету. Слухом обладал отменным, а целеустремленности, усидчивости и увлеченности ему было не занимать.
Батюшка поначалу смотрел на занятия музыкой с умилением.
Не дурно, не дурно, говаривал он после того, как в десятый раз выслушивал игранные Модей гаммы. Ну-с, прямо-таки Филд в раннем детстве.
Его иронические намеки и сравнения с известным английским композитором и пианистом Джоном Филдом, проживавшим в России, первое время никто не воспринимал всерьез. И мог ли кто подозревать, что вскоре намеки станут сущей явью?
Когда же занятия перешли в серьезные упражнения и однажды Модя проиграл к изумлению всех домашних небольшое произведение Ференца Листа, батюшка Петр Алексеевич призадумался.
Нужно ли, душа моя, обратился он к жене, нужно ли гвардейскому офицеру так хорошо играть на музыкальном инструменте? Ну, знает музыкальную грамоту, ну, обучен хорошим манерам. Может блеснуть в свете. И довольно. Меня начинает пугать даже эта чрезмерная увлеченность упражнениями.
Оставь, голубчик, ответствовала матушка, ничего страшного не будет, если Моденька станет хорошим пианистом. На военной службе, о которой ты мечтаешь, это может весьма пригодиться.
Петр Алексеевич не возражал. Но записать сына с малолетства в гвардейский Преображенский полк, в котором служил еще его батюшка, также не запамятовал.
Не знал он тогда еще, что сын проявлял и иные чудесные способности. Впрочем, даже матушка не знала порой всех происшествий, бывавших у Моденьки, когда к нему вдруг приходили на ум музыкальные образы и самые разнообразные мелодии.
На ночь он любил слушать сказки, которые рассказывала няня. Старушка знала их превеликое множество. И не всегда сказки, а разные предания, легенды и истории. Порой, жуткие, после которых и заснуть было нельзя. В такие ночи мальчик вставал с постели и крался по коридору в залу. Здесь в полной темноте, поднявшись на цыпочки, он, приоткрыв пианино, на слух наигрывал мелодии. Успокаивался, лишь когда получалось нечто схожее с его переживаниями и волнениями. Няня, бывало, услышит, прибежит в залу, всплеснет руками и забранится шепотом, чтобы господ не разбудить:
Ах ты, дитятко мое несмышленое, душенька моя сердешная! И пошто же наградил тебя Господь такою хворобою
Схватит в охапку и отнесет в спальню.
А еще любил он часами слушать, как поют на дворе бабы после вечерней зари. Особенно во флигеле, в том самом, где он родился и где частенько сиживали за работой пряхи-рукодельницы. Без песни не шло у них дело. Так и пропоют, бывало, целый день. А мальчик подле них.
Что же вы, барин, сидите тут? Ведь обедать уже давно кличут. Ищу его, ищу, а он вон где, причитает няня.
Сейчас, сейчас, одну еще минуточку, просит Модя.
Да мы уж отпели все и работу закончили, говорят пряхи и, подмигнув няне, встают с лавок, сворачивают рукоделье. Только так и можно было уговорить его пойти обедать.
Более всего запомнились Моде рассказы няни о том, как много веков назад, когда только пришли на русскую землю ордынские полчища, на северные псковские земли тоже обрушилась беда. Двинулись сюда воины свейские и литовские, а к ним прибавились и «лыцари-псы», одетые в железа. Трудно было русской земле в ту пору.
А то, что дом их стоит прямо на берегу древнего озера Жижце, надобно считать знамением, ибо где-то тут неподалеку произошло долгое и жестокое сражение новгородцев и псковичей с литовским войском. Впереди русских богатырей на белом коне стремглав врывался в железные супостатовы ряды благоверный князь Александр. Разбили тогда русичи своих врагов.