Крюгер
Крюгер (на самом деле Григорий Мытько) был когда-то классным водителем-испытателем на тольяттинском автомобильном заводе. У него было все: приличная зарплата, жена-учительница, дочь, квартира, машина, в общем, все как положено. Вот только характер был не очень: излишне заносчивый, он любил спорить по любому поводу, не выносил никакой критики, тем более не позволял над собой смеяться и всегда доказывал всем, что он «лучший из водил», как сам себя называл.
Конечно, иногда в часы отдыха и он расслаблялся и мог принять пару «ершей», от чего его гонор становился невыносим для окружающих, но это случалось очень редко. Именно в такой редкий час отдыха поспорил он с друзьями, что сможет пройти один очень опасный поворот на большой скорости, чем его коллега. Дело происходило зимой, когда дороги у нас в это время известно какие никакие. Но спор есть спор. На кону честь «лучшего из водил».
На следующий день он, с друзьями, выехал за город к этому повороту, но случилась беда. На пустынной дороге вдруг, откуда ни возьмись, (с закрытого поворота) вывернул автомобиль, и когда наш «гений колеса» уже заканчивал разворот на сто восемьдесят градусов, они повстречались бок о бок с «Шевроле». Шевроле улетела в кювет с таким сальто, что было удивительно, как ее водитель остался жив, однако, две женщины, находившиеся в слоне автомобиля, погибли.
В крови Крюгера нашли остатки алкоголя, что окончательно склонило суд к реальному сроку наказания. В тюрьме он сломался, стал злобным и жадным.
За время его отсидки, жена развелась с ним, и вышла замуж за учителя математики, а дочери не говорили о нем (маленькой была). По возвращении из тюрьмы знакомые с большим трудом и уговорами устроили его работать водителем до первого срыва, а дальше даже не подходи к машине. Он, по большому счету, ничего не умел делать, только водить машину. Он досконально знал все марки автомобилей ВАЗ до винтика, а теперь появились новые модели легковых автомобилей, с импортными запчастями, другими характеристиками и т. д. В общем, выпал из современной жизни.
Стал он тихо попивать водочку, как у нас водится. Однажды вечером раздался стук в дверь.
Кто? недовольным тоном спросил он.
Крюгер, открывай, Дантист в пальто. Хе-хе.
Давно свободу нюхаешь? спросил Крюгер, здороваясь.
Недавно, за хорошее поведение.
Повезло.
Они прошли на кухню. Там уже стояла на столе бутылка «Раменской» (это он еще мог себе позволить) и яичница.
Ты по делу или так, перекантоваться? Выпить хочешь?
Ты же знаешь, я не пью.
Тогда я один.
Стой, мое дело трезвой головы требует.
Тогда быстрее свисти, а то я устал и мне принять надо.
У тебя, кроме нас, никого нет?
Нет. Говори, не тяни резину, а то сейчас пить начну, тогда дело до утра оставить придется.
Давай телефоны выключим для начала. Бережёного Бог бережёт, ха-ха (это было его любимое выражение).
Они вытащили батарейки из мобильников, и Дантист продолжил:
Понимаешь, нам водила нужен, как ты, чтобы супер. Для одного дельца: если все склеится, несколько миллионов получим. Можно жизнь начать. Хе-хе.
Банк, что ли?
Банк. Как догадался?
Ну, не олигарха же вы додумались грабить? На это почему-то ума не хватает, а нищий банк обнести это запросто.
Крюгер, ты чё? Против?
Новая жизнь, новая жизнь это она у тебя, может быть, новая, а мне бы старую дожить, я бы, может, мастерскую открыл по ремонту автомобилей, да денег нет. У вас что, электронщик нарисовался гениальный или так, гоп-стоп?
Нет, у нас подруга есть, которая в банке работает.
Э нет, с бабами лучше не связываться.
Крюгер, так ведь она все и придумала, ради Карпа, влюбилась по уши, и сбежать хочет с ним от мужа. Хе-хе.
Ну бабье пошло выругался Крюгер.
Ну что, согласен?
Надо подумать.
Сколько тебе времени надо?
Завтра утром скажу, а сегодня я устал и хочу спать. У тебя все?
Дантист понял, что пора уходить. Они вышли в коридор.
Тут Крюгер спросил:
А банк-то где?
В Н-ске, на пересечении улиц Молодёжная и Дзержинского.
Бывай здоров.
А завтра когда зайти?
В полдень.
Ну, я пошел.
Бывай.
Инвалид
Он с детства был хилым ребенком. Матери сказали, что он не доживет и до 20 лет. Эта мысль терзала ее постоянно. Тяжелая работа аппаратчицы на заводе, где мать надрывалась ежедневно, чтобы ее единственный сын имел все, сделали свое дело. Мужа у нее никогда не было, а были за всю жизнь пару знакомых мужчин, один из которых, вероятнее всего, и стал его отцом. Некрасивой, ей не из кого было выбирать, родила для себя уже в позднем возрасте и панически боялась за здоровье сына.