Вкус крови
Рассказы. Повесть
Виктор Гусев-Рощинец
Большинство людей влачит жизнь,
исполненную тихого отчаяния
(Г. Д. Торо, «Уолден, или жизнь в лесу»)© Виктор Гусев-Рощинец, 2018
Хромые внидут первыми
Когда я впервые увидел её лет двенадцати сердце моё сжалось от боли. Это случилось на сквере улицы Полковой, что в Марьиной Роще. Я сидел на Майдане (так у нас зовётся площадка перед эстрадой) и пил пиво, беседуя со старым приятелем, таким же как я местным уроженцем. Мы с ним много чего тут пережили. А главное Великую отечественную войну. Вспоминали. Было что. Выросли в одном дворе. Любимым местом детских игр была свалка венной техники, что простиралась вдоль железной дороги от Шереметьевского моста до платформы Станколит. Её пожирал в своих плавильных печах стоящий тут же заводик под названием «Вторичный алюминий». Алюминия было много. Мы искали порох, гильзы, снарядные капсюли. Этого тоже было много. Чем-то стреляли, что-то взрывали. Но не о том речь.
Девочка шла в школу. Она была очень хорошенькая, но.. приволакивала ножки. Полиомиелит. Мы даже пиво пить перестали. Замолчали. О чём говорить Это сейчас такие картины можно созерцать ежедневно. Их исправно преподносит нам телевизор. Приучает спокойно смотреть на искалеченных детей, их убийства, страдания. Мой же рассказ ещё из века двадцатого. Тоже конечно был кровожадный век, но всё же старался щадить нервы граждан, запрещая демонстрации подобных зрелищ.
В старости годы пролетают быстро. Я тоже стал приволакивать ноги, и только теперь понял как это обременительно. А девочка очень быстро на мой взгляд стала девушкой, настоящей красавицей, но Я продолжал её встречать она жила, видимо, в одном из соседних домов. Мой друг-собутыльник умер, и теперь я в одиночестве сиживал на майдане с банкой крепкого пива.
И вот в один из таких дней после некоторого перерыва я увидел её и восхитился она была беременна! Она шла за покупками, и теперь даже походка её не портила, а придавала некое странное очарование. Так бывает обаятельным мужество человека, приподнявшегося над собственной судьбой.
На некоторое время она вновь исчезла из поля моего зрения. Я подсознательно ждал её. И наконец дождался. Теперь она шла с коляской, в которой лежал младенец. Преодолев собственную неловкость, я встал, подошёл к ней и заглянул в коляску.
Мальчик? Девочка? спросил я.
Девочка, сказала она.
Видимо, лицо моё тоже было хорошо знакомо ей. Она совершенно не смутилась, как будто только и ждала моего вопроса.
Присядьте, прошу вас, я жестом увлёк её к своей скамейке.
Она не противилась. Мы присели.
Мы же давно знакомы, сказал я, верно?
Да, конечно, сказала она, в одной деревне живём.
Умна, подумал я.
Знаете, сказал я, чтобы как-то завязать разговор, когда я был мальчишкой, здесь и была настоящая деревня. А до того ещё на соседней улице, она тогда называлась Александровская, стоял дом моего деда, где он держал трактир. Ну и жил там же, на втором этаже.
Неужели правда? она искренне удивилась, и его можно посмотреть, этот дом?
Нет. После войны всю Марьину Рощу перестроили, и деревня стала городом. Но что из этого лучше
Она удивлённо взглянула на меня, но ничего не сказала. Девочка в коляске заплакала.
Пора кормить, сказала моя собеседница.
Она покачала коляску. Ребёнок умолк.
Как вас зовут? спросил я.
Она назвала себя.
Вы замужем? я продолжал настаивать, исполненный любопытства.
Она улыбнулась. Помолчала.
Я вас понимаю.
Она ещё помолчала. Я ждал. И наконец, видимо преодолев какое-то внутреннее сопротивление, она стала рассказывать. Вот что я узнал.
Она была единственным ребёнком в благополучной семье, но, как это нередко случается, благополучию пришёл конец, когда в возрасте шести лет она заболела полиомиелитом. Это была паралитическая форма болезни, приведшая к поражению мышц сгибателей и разгибателей стоп. Хотя всё началось как простое расстройство желудка. Где она могла заразиться и каким образом, так и осталось загадкой. Понятно, что пережили при этом родители. Но об этом она не стала рассказывать. Из-за болезни она пошла в школу на год позже других детей и оказалась в классе самой старшей из учеников. Уже умела читать и писать. Училась легко. Болезнь сделала её легко ранимой, но и отзывчивой. Одноклассники её любили, но близких друзей так и не случилось. Дети инстинктивно сторонятся всего, что им чуждо или заставляет испытывать слишком сильные чувства жалость, сострадание, зависть, угрызения совести. Страх. Она, вероятно, подсознательно это принимала и оттого не тяготилась одиночеством. Она его любила.