А это как? полюбопытствовал Максим.
Ну как очень просто. Например, какой-нибудь бандит, разбойник! Грабил людей и их убивал, а потом на эти деньги больницу построил. И вот за грабежи его сюда, а за больницу туда он с благоговением посмотрел куда-то вверх и вздохнул.
Странная система. Вроде бы логичная, но все же странная, задумчиво сказал Максим. А ты потом пойдешь в рай?
Я так ничего особо хорошо не сделал, немного смущенно ответил мальчик.
А куда же ты?
Ну, на Земле рожусь.
Ну а родишься ты кем? не отставал его собеседник.
Да кем, кем! вдруг почему-то рассердился Марс! Не знаю еще! На что моих хороших поступков хватит, тем и рожусь! Главное, чтобы не свиньей!
А что, и так можно?
Марс захохотал.
Можно, но не нужно! Это для тех, кто вообще
Что вообще?
Что-что и так свинья пробурчал мальчик. Вроде морда человеческая, а внутри свинья самая настоящая. Я таких встречал. И честно, даже не жалко, что их закалывают. А за них за то, что их закололи, зажарили и съели еще кого-то отправляют вот сюда на бережок, погреться! Э-эх! он с досадой запустил камушек в раскаленную речку. Тот булькнул и скрылся, а на поверхности реки появился зловещий пузырь.
Они помолчали. Потом Максим спросил:
А за что тебя сюда?
Марс рассказал:
Я был слугой у одного очень богатого господина. Он относился ко мне, как к сыну Ну, а я у него крал! Не знаю даже зачем, у меня же и так все было. Так, наверное, просто из интереса. Я брал немножко. Думаю, ему совсем даже и не жалко было. Точнее, было бы не жалко, если бы он знал. И, честное слово, я планировал как-нибудь перестать воровать, рассказать ему обо всем и вернуть все украденные деньги! Но однажды я пошел в лес набрать цветов для жены господина, меня укусила змея и и вот я здесь. Вот я все думаю как они там? Но они, конечно, тоже умерли уже. Уже очень, очень давно Я своего господина здесь не видел, так что он, наверное, находится в месте, которое получше этого. А, может, он уже снова родился на Земле. Мне тоже скоро туда, вздохнул он. Когда время истекает, приходят шампини, говорят: «Вот тебе столько-то осталось, а потом родишься, готовься». Ты их не бойся. Они не злые на самом деле. Просто у них работа такая грешников исправлять. Я вот вижу, как к другим приходят, и так завидно иногда Но мне, правда, чуть-чуть совсем осталось. Ну, как чуть-чуть По сравнению с тем, что было чуть-чуть. Когда весь срок истечет, мне покажут нескольких родителей. Из них я могу кого-то выбрать. И еще я могу выбрать задание на новую жизнь.
А что, еще задания дают?! ошарашенно спросил Максим. Ну, прямо как в школе!
А как же! Каждая жизнь это какое-то задание. Только мы иногда забываем, что оно у нас есть. И начинаем заниматься всякими глупостями Ну там, например, воровать Или обманывать родителей
Максим покосился на Марса и подумал, не намекает ли он на него. Но по бесхитростному лицу мальчика было видно, что он сказал это просто так, потому что к слову пришлось. День и ночь здесь ничем не различались, поэтому, почувствовав себя усталыми, они просто легли на берег реки и забылись ненадолго тяжелым сном. Ко всем страданиям Максима добавилось еще одно голод, который, впрочем, никогда не приводил к смерти.
Так прошел первый день, а за ним второй и третий, неделя, месяцы, и как скоро показалось Максиму годы Они с Марсом очень подружились. И, честно сказать, без него было бы очень сложно. Конечно, укусы инбидов и прогулки по «пляжу», как иронично он прозвал раскаленный берег, были очень болезненными. Но больше всего Максима пугала скука. И он думал, что, наверное, сошел бы с ума без Марса. Марс знал кучу историй и часто развлекал ими Максима. За много тысячелетий, проведенных в аду, он собрал целую коллекцию рассказов грустных и смешных.
Марс был каким-то неунывающим, и умудрялся сохранять изрядную долю оптимизма даже здесь. К тому же он был просто невероятно общительным! Несмотря на адскую в прямом и переносном смысле слова боль, причиняемую каждый шагом, он каждый день гулял по Каласу и иногда проходил огромные расстояния, чтобы услышать какую-нибудь новую любопытную историю. А грешники, которым и пожаловаться-то некому было на свои страдания, с удовольствием рассказывали ему, как они оказались здесь. Частенько, конечно, привирая и приукрашивая свои судьбы.