Лена, как шеф, для начала посоветовала пройтись по кабинетам и познакомиться с сотрудниками редакции. Что я и сделал, комментируя свои визиты такими словами:
Здравствуйте, давайте знакомиться. Радиоорганизатор и сотрудник отдела сельского хозяйства Анатолий Агарков. Человек малопьющий, но курящий. Прошу полюбить и принять в коллектив.
Секретаря в приемной звали Галкина.
Напиши заявление в профсоюз, сказала она.
Ответственный секретарь редакции была на сессии (студентка-заочница Галина Подгайко). Ее обязанности по верстке газеты исполнял фоторепортер Федор Акулич. На следующее утро он заглянул в кабинет сельского хозяйства:
Есть информашки в подбор новостей? А чего сидишь? Звони.
Не закрыв мою дверь, открыл дверь в кабинет заместителя редактора, голос возвысил:
Ольга Александровна! Да скока можно? Наберут желторотиков ни хера не могут! Я что ль должен собирать информацию?
И спокойный голос зам редактора:
Федор Николаевич, вспомни себя на второй день в редакции. Что ты мог?
Щелкать затвором.
Тоже мне, карабинер херов!
Впрочем, к концу дня мы с Федором стали приятелями. Он был из тех, кто любит людей, кого неудержимо тянет болтать со всяким новым человеком и обязательно выспросить у него все, что тот знает. Самому сообщить свежие сплетни.
Он мне поведал значение загадочного слова «Серпокрыл». Они приехали с редактором в воинскую часть с позывным «Бархотка» какой-то прапор им чего-то пообещал утащить со склада. Но троицу застукал командир по фамилии Серпокрыл гостей прогнал, а прапора на губу посадил. Все обиделись и, выждав момент, отомстили обидчику. Приехала комиссия в «Бархотку» то да се по ведомственной части, и под завязку рыбалка с шашлыками на излюбленном месте карьера. А там уже плакат на шесту: «Подполковник Серпокрыл всех в округе баб покрыл. ну, и т. д.». Члены комиссии за бока, а командир «Бархотки» в райком. Кукаркина отстранили от работы он в область. Мудрый обком всех примирил редактора районки забрал на областное ТВ.
Такая история.
Зав отделом писем Нина Михайловна уже обсудила с домочадцами мое появление в редакции. Сын ее Вова меня помнит «замечательным председателем студсовета» он тоже закончил ДПА.
В промышленном отделе его заведующая Зина Попова пожелала мне творческих свершений; сотрудница Тома успехов в любви.
Корректорши Юля и Люба мне улыбнулись.
Вот и вся редколлегия газеты «Ленинское знамя» органа Увельского райкома партии и Южноуральского горкома КПСС куда я своим желанием и волею Деминой поступил на работу.
Совесть, чего ты от меня хочешь?
Разве не сказал один мудрец: «Ничего лишнего», и другой: «Все мое несу с собой»?
Я должен оставить за собой право быть в одиночестве и сохранить свободу.
Молодой, здоровый, образованный, умный, свободный. Да ведь это счастье!
Меня никто не любит это плохо. Но ведь и я никого не люблю а это хорошо!
Когда нет любви, думаешь только о себе и отвечаешь только за себя.
В нашем мире нет ни счастья, ни несчастья то и другое постигается в сравнении.
Зло притягивает зло и не исчезает без следа.
Надо прикоснуться к смерти, чтобы понять, как хороша жизнь.
У каждого свои изъяны, но лучше существовать с ними, чем лежать в могиле.
Вся человеческая мудрость заключена в двух словах жди и надейся.
Такие мысли занимали голову.
А меж тем, на дворе буйствовала весна, размягчая сердца, пробуждая мечты.
Эх, вот теперь бы с ружьишком куда-нибудь на болото! Как, Анатолий Егорыч, а? В шалашике на заре посидеть у чучелов хорошо, да?
У меня прямо слюнки потекли, а Акулич не унимается:
А потом у костерка чайку с дымком да хорошую чарочку, чтобы каждому мускулу стало тепло. После праведных трудов-то не грех, а?
И начались охотничьи воспоминания. Потом разговор сворачивал на газетные дела. И надо было звонить в хозяйства добывать свежие информашки для колонки новостей.
В четырех стенах отдела сельского хозяйства светло и тихо шуршит перо шариковой ручки о лист бумаги. Где-то за пределами этих стен идет борьба за урожай, вершатся большие и малые события, бурлят страсти, и каждый день накладывает какой-то новый штришок на душу человека и район частицу страны, строящей коммунизм.
Я приходил в редакцию одним из первых, а уходил последним уборщица выгоняла. Лена в золотистых пятнышках веснушек, осыпавших ее энергичное лицо, входя в кабинет, всякий раз подмигивала дескать, как она, жизнь-то, ничего? И вместе с ней с веселым шумом ее плаща врывался свежий и влажный воздух увельской весны. Потом она спускалась в типографию и приносила свежий номер (газета выходила четыре раза в неделю). Торопливо искала свои материалы и читала вслух. Читать она умела как-то по-своему так сказать, активно: то поднимала указательный палец, подчеркивая важность мысли, то осуждающе качала головой на негативность.