Ага, товарищи, а они нас дубинками за это метелят, сказал Сирота и отдал сто рублей Юрину назад. Гуляй Андрюша, помахал он ему ручкой и показал пятьсот рублей.
Верно, говоришь, отец Григорий, сказал полуслепой Торба, пускай тут не размахивает своим паршивым стольником, а катит отсюда шаром. Таких людей правильных, чуть из за этого дырявого гондона не загубили.
Я не виноват был, что с ними приключилось, начал оправдываться Андрей перед всеми. Откуда мне было знать, что с ними так поступят, виновато склонил он голову.
Если ты жену свою, всеми нами уважаемую Надежду Константиновну обвинил в грехе и напраслину навёл на двух Владимиров, значит, ты не только нехристь, а ещё иуда и гореть тебе в гиене огненной, сказал батюшка и многозначительно поднял к небу палец.
Нигде я гореть не буду и вашим проповедям не верю. Я знаю, что моя гражданская совесть чиста. Самогон не пью, и в карты не играю как вы. Я занимаюсь только наукой и больше ничем.
Ну, если ты такой учёный тогда историю, наверное, хорошо знаешь? спросил Григорий.
Думаю неплохо, сказал Андрей.
Тогда ответь мне кратко, почему в Великую Отечественную войну у фашистов было много диверсионных школ сколоченных из советских военнопленных, а у нас в стране не было ни одной?
Фашистская Германия поняла, что одними тиграми нас не взять вот и создали такие школы. А для Советского правительства чужды были такие школы. Верить врагу, хоть и бывшему они не имели права, объяснил Андрей.
Вот ты наполовину и ответил на мой вопрос, постучал пальцем по голове Андрея батюшка. Попадали в такие школы в основном трусливые душонки, как ты. К ним я причисляю и РОА Власова, полицаев, бургомистров и другую нечисть. И ты наверняка потомок этих вероломных чудовищ. Понял, сколько мрази было в войну? А среди немцев не было столько предателей. Вот почему не было у нас разведывательных школ, где бы обучали немецких солдат для диверсий против своего народа. Вот так «Наука», а ты мне про какую то чуждость взглядов поёшь. Теперь иди отсюда. Покупай пива сам себе, но пить к нам не подходи? Пей за сараями.
Зря ты отец Григорий меня обижаешь? чуть не плача взмолился Андрей, мой дед партизанил в брянских лесах. Награды правительственные имел. Они у меня остались.
Честь и хвала дедушке твоему, но партизанить, это не значит, что он прошёл проверку на прочность. Вот если бы ты сказал, что он на передовой всю войну провёл, как многие солдаты. А в лесу можно отсидеться, провозгласив себя партизаном и потихонечку поросят да коров у мирного населения бомбить. Я в Белоруссии жил, вот там партизаны были правильные, хотя и там находились, которые пристраивались в обоз и добровольно не вызывались идти в бой.
Крест на тебе, сказал Андрей, а несёшь какую то ахинею.
Ты случаем не Понтий Пилат? спросил батюшка у Андрея, не то я сейчас убегу от страха, рассмеялся на весь двор отец Григорий.
Андрей встал и униженный пошёл в сторону бывшего сквера. Около арки его нагнал Сирота.
Ты на Григория не обижайся? сказал Сирота, это он не со зла, а с радости на тебя попёр. Нам Колчак дал пятьсот рублей за книгу, на которую я сковородку ставил. А если бы ты пришёл раньше Колчака, он бы может тебя, и не прогнал. Мы же без денег сидели. Грузить по выходным редко случается. На два пузыря самогона наскребли на шесть человек. Но ты если хочешь, я тебе на тех же условиях принесу пива.
Андрей остановился и сказал:
Я на вашего попа не обижаюсь, а пива возьми, он достал опять деньги и отдал Сироте. Потом подумал и добавил, к ста рублям ещё пятьдесят рублей, а это тебе на самогон за то, что хоть ты меня немного понимаешь.
Жди меня у школьного сада? сказал Сирота, я сейчас быстро обернусь.
Сирота пришёл с полным пакетом выпивки и закуски. Открыв бутылку пива, и достав фисташки, он отдал Андрею, а сам приложился к горлышку бутылки с самогоном.
А что такая ценная книга была, что Колчак так раздобрился? спросил Андрей, когда Сирота выпил всё вино.
Не знаю, ценная она или нет. Я по просьбе Вальки Петуховой принёс из квартиры Колчака несколько стоп. Мать отдала. Я только знаю, что она не его была, а чужая.
Ты, что её и не прочитал даже? равнодушно посмотрел Андрей на Сироту.
Ты, что с пня упал? раздражённо сказал Сирота, я читать то уже разучился. Я даже не смотрел, как книга называется.