Шолом, пан Станислав!
Глазки добродушно моргнули, улыбка стала шире:
Вечер добрый, пан Юдка! Там, в поставце, гданьская вудка, выпей, ты же с мороза! Выпей и садись.
Вудка обожгла горло, и я только головой помотал. Ну и пойло! Куда там местной горелке или даже пейсаховке!
Пан Станислав со вздохом отложил газету, поглядел на принесенную мною бутыль, протянул руку и тут же опустил.
Цо занадто то не здрово. А я, как видишь, скучаю!
На такое отвечать не полагалось, и я молча присел на тяжелый дубовый табурет. И тут только заметил, что кресло, в котором восседает пан Мацапура, переставлено. Раньше оно стояло ближе к окну, теперь же каким-то дивом оказалось прямо под старым портретом.
Портрет этот загадка. Чья-то умелая кисть изобразила худого узкоплечего юношу в испанском платье с большим кружевным воротником, как носили полвека назад. На боку шпага, в руке толстая книга с золотым обрезом. И не было бы тут ничего странного, если бы не герб Апданк в верхнем углу герб рода Мацапур. Не просто герб, а еще и буквицы «L.M-K». И цепь знакомая золотая цепь давней работы на груди. Эту цепь с огромным красным камнем пан Мацапура частенько надевает, особенно когда гости случаются. Видать, фамильная. Правда, на портрете камень другой, ну так не камень же художник рисовал! Ясное дело родич изображен, и родич близкий. Батюшку пана Станислава звали Леопольдом, так что и дивного вроде бы ничего нет, если бы
Если бы в доме были другие портреты. Если бы не общий хор тех, кто помнил старика. Леопольд Мацапура был широкоплеч, толст и мордат сын капля в каплю в батюшку. И лицо совершенно иное лицо! Губы, глаза, нос Может, не отец, а дядька, какой-нибудь Леон? Все равно непонятно. Чтобы в таком доме и один-единственный портрет, и то не в зале, а в библиотеке! Бывал я в подобных домах, там целые галереи, по ним гостей водят, слуги наизусть заучивают, какой предок чем отличился
Ох, уж эти поселянки, пан Юдка! Сперва лежит под тобой, как бревно, только пыхтит, а потом выть начинает. И всегда одно и то же: «Замуж собиралась, замуж собиралась!» Языки им вырезать, что ли?
Пан улыбался пан изволил шутить. Но мне почему-то не было смешно.
Ну и кого ты мне сегодня привез?
Голос был прежний расслабленный, вялый, но я заметил быстрый взгляд из-под толстых стекол. Стало ясно уже доложили. У кого-то пятки салом смазаны.
Четверо гостей, пан Станислав. И ребенок младень.
Ребенок?
Грузное тело нехотя приподнялось и вновь опустилось в глубины кресла.
Ребенок это хорошо. Прикажи его сразу в замок.
Я вздрогнул так и знал! Любит пан Станислав детей!
А гости кто? Кажется, там баба есть?
Он по-прежнему улыбался добрый толстый пан, которого мучает бессонница.
Не баба, стараясь быть спокойным, ответил я. Пани. Один из гостей селюк из Гонтова Яра, а вот трое паны зацные. Вернее, два пана и пани.
Большой за них откуп дадут, как думаешь? словно невзначай бросил пан Станислав и вновь взял в руки газету.
Разговор подходил к концу.
Похоже, пан уже все решил. Даже не похоже решил. Сколько раз так было: ребенка в замок, и гостей туда же. И правильно кто же в здравом уме в гости к пану Мацапуре ездит?! А если ты цудрейтор, то и жаловаться нечего.
Все не так просто, пан Станислав
Газета медленно легла на стол. Из-под стекол удивленно блеснули маленькие глазки:
Гетьмановы родичи? Или голота бесштанная?
Я с трудом сдержал улыбку. Каждый о своем. Соврать, придумать какую-нибудь сказку? Нет, нельзя!
Они иноземцы, пан Станислав. Очень издалека.
И что? Глаза моргнули, пухлая ладонь потянулась к окулярам. Тем лучше!
Я вздохнул. Поверит ли?
Мир велик, пан Станислав! И в этом мире Сосудов больше, чем представляется многим. Это особые гости. Мои. Вы понимаете, о чем я?
Улыбка сгинула, словно стерли ее мокрой тряпкой. На неузнаваемом лице светлым огнем загорелись волчьи глаза.
Ты Ты уверен, пан Юдка? Уверен?
Я улыбнулся, хотя в этот миг улыбаться мне совсем не хотелось.
Особые гости Значит, откликнулись! А ты не врешь?
Теперь улыбаться нельзя. Замереть, выдержать его взгляд. Говорят, не всякий его выдерживает
Не врешь, вижу! Рассказывай!
Толстый вальяжный пан сгинул. Огромное тело налилось силой, широкие лапищи сжались в кулаки, а лицо!.. Таким Станислава Мацапуру увидишь не каждый день. Да и мало кто его таким видит. А кто видит уже никому не расскажет.