А если попом не хочешь, чего в коллегию ехал?
Хведир усмехнулся, пожал плечами:
Так батька послал! Я ведь третий сын, почнут добро делить, мне и отрезать нечего будет. А так, не попом, так дьяком. Может, повезет, в коллегии останусь: ритором или даже богословом
Девушка недоверчиво покосилась на своего спутника, но ничего не возразила. Для нее, дочки, внучки и правнучки удалых черкасов, коллегия представлялась чем-то вроде богадельни для тех, кому шабля не по руке.
Думаешь, Ярина, мне самому не хотелось в черкасы? Да только куда мне! Помнишь, я и в детстве без окуляров шагу ступить не мог?
Девушка кивнула, на этот раз не без сочувствия. В детстве они дружили то есть регулярно дрались, причем Хведиру доставалось куда чаще, чем юркой и проворной на руку сотниковой дочке. Первые окуляры были разбиты на следующий же день. Вторые и третьи прожили едва с неделю.
Батька женить меня хочет, внезапно сообщил Хведир. На богословский и на философию без рукоположения не берут, значит, до лета свадьбу сыграть надо.
И на этот раз ответа не было. Ярина вновь покосилась на понурого бурсака и зачем-то погладила свой утиный нос.
А говорят, тебя той весной сватали?
Сватали, девушка усмехнулась. Степан Климовский за своего старшего Максима. Так батька и слушать не стал.
Это который Максим? Который песни сочиняет?
Который, Ярина кивнула. Да голота они, Климовские, хутор и тот продали. А Максим зазнайка, его девки наши разбаловали Ну его, ерунда это!
Она отвернулась и стала смотреть на дорогу. Путь был близкий, знакомый с детства. Овраг, небольшая роща, снова овраг, холм, а за ним село. Если бы не снег, за полчаса доехать можно. Да и по снегу немногим дольше.
А что такое «фольклор»?
Хведир удивленно моргнул близорукими глазами:
Как? Откуда ты?.. Ах да, понял! Фольклор, Ярина, это по-нашему вроде как побрехеньки. То, чем посполитые детей пугают. Ну там черти, ведьмы, мертвяки заложные
Рука девушки дернулась ко лбу перекреститься, но ироничный взгляд Хведира заставил ее отвернуться.
Профессор у нас по риторике пан Гримм из Немеччины. Так он велел каждому из нас, пока на вакациях будем, записать какую-нибудь историю, да не со слов чужих, а чтоб сами увидели.
Так вот чего ты ехать вызвался!
Ну да! Что мне на этих поселян смотреть без пользы? А так байка хоть куда. И черти, и чертенята, да, говорят, какой-то исчезник в придачу.
Ярине стало не по себе. Не то чтобы она боялась негоже сотниковой дочке такого бояться! Но с другой стороны Поздний вечер, пустая дорога, а впереди село, где черти гнездятся.
А сам-то ты что, не веришь? В чертей?
Хведир покачал головой и только усмехнулся.
Холм перевалили уже в полной темноте. Правда, искрящийся снег помог село заметили сразу. Полсотни хат, окруженных палисадами, за ними узкая полоска замерзшей реки. Ярина невольно придержала коня, оглянулась.
Э-э, погоди, ханум-хозяйка!
Агмет ударил каблуком своего вороного иноходца, выехал вперед.
Теперь, ханум-хозяйка, моя первым ехать! Твоя сзади ехать, меня слушать!
Оба сивоусых Малей и Луцык согласно закивали и, не говоря ни слова, тоже пристроились впереди. Малей, порывшись в седельной суме, достал оттуда что-то лохматое, издали похожее на пушистую мышь, и показал остальным. Те, одобрительно заворчав, достали ножи.
Вы чего, панове? удивилась девушка, но ответа не дождалась. Пушистый комок начал переходить из рук в руки, острые ножи отрезали кусок за куском.
Так то ж хвост волчий! сообразил Хведир. На пыжи, да?
Его тоже не удостоили ответом. Уцелевший кусок меха был отправлен обратно в сумку, после чего сивоусые, о чем-то шепотом посовещавшись с татарином, удовлетворенно хмыкнули и тронулись с места.
Понял! Бурсак потер руки и зашептал, стараясь, чтобы не услыхали остальные: Это, Ярина, и есть фольклор, самый настоящий! Чтобы убить чорта, нужен пыж из волчьей шерсти. А можно и серебряным таляром вместо пули. Говорят, сам Семен Палий это выдумал. Вот уж не думал, что увижу!
Ярина улыбнулась в ответ, но улыбка сразу погасла. Рука привычно нырнула в седельную суму, проверяя: на месте ли пистоли? Вот они, надежные, недавно смазанные, заряженные. А вот и пороховница, тяжелая, полная. Правда, пыжи не из волчьего хвоста, но ничего.
Шабля тоже была на месте «корабелка», подарок отца. Захарко Нагнибаба, сотников дед, взял ее в горячем бою. Давно дело было, еще при Старых Панах, когда гетьман Зиновий поднял черкасов на защиту родной земли и родной веры