Андрей Драгунов - Место. Стихотворения стр 2.

Я говорил тебе, что не пройдёт
вся эта боль, оставшаяся после
его ухода  лишний перелёт
израненной душе И это после
того, что было. Не спеши стирать
в календаре назначенные даты 
по ним его и будешь поминать,
чтоб точно знать, что мы не виноваты
в его потере. Он перехитрил
и нас и Время Ночью за работой,
он из дощечек вечность мастерил,
стараясь как-то чтобы для кого-то
Для самого себя, в конце концов.
Рисунок расплывается под ручкой,
под жёстким стержнем. Изо всех углов
торчат улики  так, на всякий случай,
чтоб кот не спал, чтоб расплатиться вдруг,
когда приспичит  не хранить же вечно
тоску и боль. Количество разлук
соизмеримо с тем, что бесконечно
терзает и доводит до беды,
чтоб больше никому не доставалось,
как крошки со стола  той ерунды
от вечности, что тоже, впрочем, малость 
всего лишь Вечность. Посмотри в окно 
ни снега, ни зимы  начало марта,
который тоже кончится  и он
всего лишь вариант  пятно на карте
синоптика. Не вспоминай опять
забытые обиды  слишком рано
для выживших, не тормоши кровать
и шкаф с бельём  не полотно экрана
для поисков изнеженных особ,
что тоже, видимо, страдают недержаньем
своих же слов  сюжет, увы, не нов.
Не вспоминай последнее прощанье
его с тобой. Не тереби слова
для поиска ненайденного смысла 
история опять, увы, права 
всё суета Луна в окне повисла.

След на воде, оставленный дождём,
как продолжение, как вариант погоды
в другом пространстве  круглый водоём,
входящий в дом, как гражданин свободы,
как облако, что долго не живёт,
но пробует продлить момент старенья,
или страдания за долгий перелёт,
чтоб избежать ненужных повторений
И в этой местности, куда на склоне дней
вдруг занесло  от Родины и дома 
не слишком близко, от того острей
по вечерам тоска, что так знакома
любому, не сумевшему спасти 
ни дом, ни Родину  лишь только на бумаге,
в воспоминаниях, что тяжело нести,
а выбросить  ни силы, ни отваги,
ни храбрости какой-нибудь В окне
всё тот же дождь расписывает воду,
чертя круги и линии. Во сне
лишь оставляя чуточку свободы
передвижения по выбранным местам
из переписки с верными друзьями,
которые уже и тут и там
столбят пейзаж с вопросами  нельзя ли
и мне кусочек?.. Но, увы, места
расписаны, как даты  при рожденье.
И даже, если повезёт  не факт,
что выйдет лучше, т. е.  без сомненья.

в другой стране, где от пустых дворов
не так знобит, где пережив соседку,
страдаешь не от мух и комаров
в её жилище, а от шторы в клетку
в её пустом окне. Случайный взгляд
цепляется за новых поселенцев,
которых не было ещё три дня назад 
теперь орут с неистовством младенца
на грузчиков, что пробуют поднять
немыслимого вида пианино
И двор уже, как старая кровать,
трещит по швам  нелепая картина,
когда вот-вот снесут наш старый дом.
Здесь, говорят, построят небоскрёбы,
т. е.  скребки для неба, а потом
какой-то центр, а когда сугробы
сойдут совсем  построят детский сад,
стоянку во дворе, а голубятню
снесут, а голубей назад
вернут в природу, так сказать, обратно.
И мысленно назначенный предел
для собственных страданий слишком быстро
вдруг наступает. Что-то не успел
сказать соседке. Тень от обелиска
еще спадает в сквере на кусты,
обжитые уже давно бомжами
для малых нужд, но помыслы чисты,
как утверждают, лязгая ножами
на окружающих. Печален старый вид,
век доживающий. Уже без интереса
к происходящему. Намеренно двоит
слеза пейзаж в предчувствии прогресса.

В магазине под ногами слякоть
от раскисшего картона. Снова дождик
зарядил. Не научившись плакать,
небеса разбрызгивают только
по щекам холодную водицу,
что действительно по капельке стекает
на рукав, с которого напиться
на получится и все об этом знают,
но молчат, как о великой тайне,
как о чём-то  не для разговора 
хотя повод, в общем-то, банальный 
мокрые следы до гастронома.