В райкоме бухша встала на дыбы:
Не пори чушь! Сам отсылай куда и сколько хочешь, а мне давай исполнительный лист.
Я к Пал Иванычу. Тот не поддержал:
Все правильно, старик.
А мне напряжно.
Ты ее любишь?
Теперь уж вряд ли.
И не надо. По-моему, любовь это потеря контроля над собой. Согласен? Жить надо так: понравилась бабенка прибрал к рукам, положил на полочку в своем мозгу и без помех делами занимайся.
Я не мог забыть жену (теперь уж бывшую) с такою легкостью. У меня перед глазами все еще стояло ее перекошенное истерическим хохотом лицо, а в памяти держался ужасный крик тонущего человека:
Любил? Нет, ты любишь меня, и будешь любить всю жизнь.
Как это шефу легко сказать без помех занимайся делами. Это в райкоме-то? где мне нечего делать, как только биться головой о стену, вспоминая и терзаясь. Но кто сказал, что я должен сидеть здесь сиднем? Могу пойти и прогуляться. Сделать что-нибудь. Только что? Все, чем занимаюсь в Белом Доме исполняю чужие поручения.
Мрачно покосился на телефон. Это был сиреневого цвета аппарат, готовый выполнить любое из моих желаний. Ну, почти любое. Не думаю, чтобы в его возможности входило исполнение супружеских обязанностей. А может, он и это умеет? Кто знает? Главное правильный набрать номер, и в трубку ласковый скажет голос:
Я тебя жду, милый, приходи скорей.
Заглянул в приемную:
Валентина Михайловна, я в Сельхозтехнику.
И вышел прогуляться. Оказавшись на улице, понятия не имел, куда идти. Все чем-то заняты, куда-то спешат. Этот славный денек принадлежал нормальным людям. Я ощущал себя чужим.
Солнце клонилось к горизонту туда, где дым труб южноуральской ГРЭС сходился с облаками. Я шел спиною к этому явлению.
В ДК «Горняк» комсомол проводил какое-то мероприятие. Смотрел-смотрел, ничего не понял. Убеждать себя стал я очень устал, просто срываюсь, мне лучше пойти домой и выспаться. Я себе врал не буду спать.
Когда все стали расходиться, предложил незнакомой девушке:
Можно проводить вас?
Спасибо. Мне будет приятно.
Пока шли по Советской, пытался придумать, что бы такого сказать. Ничего умного в голову не шло. Если честно, ничего глупого тоже. Когда мы остановились у ее парадного, вид у меня был довольно удивленный это был дом, в котором жила Демина. Не хватало еще, чтобы девушка оказалась ее дочерью.
Вы живете здесь?
Вот уже семнадцать лет.
Вы где-то учитесь?
В Троицком медучилище.
Бывает, сказал невпопад.
Мне хотелось, чтобы она не была в родственной связи с моей начальницей, чтобы пригласила меня к себе и помогла как девушка может помочь мужчине справиться с одиночеством ночи. Мне хотелось, чтобы она своею чистотой изгнала демонов, терзавших мой рассудок.
Вы не будете против, если мы встретимся еще?
Наташа (мы познакомились) не возражала.
Может быть, съездим в выходные в Челябинск?
Идет, улыбнулась она.
Ну, что ж, отлично.
Она вошла в подъезд, помахав мне рукой.
Я потопал домой, пеняя себе на кой черт пудришь девчонке мозги? она ведь совсем не нужна тебе. К Любаше, что ль зайти? так еще не суббота и родственники ее дома. Ну, при желании, конечно, можно что-нибудь придумать. Но не хотелось.
Что не хотелось думать? любить? Боже мой! Неужто я утратил вкус халвы?
Приплелся домой с чернышевским вопросом что делать? Если напиться, как следует, перестану думать. А именно сейчас мне особенно не хотелось думать. Время рыдать.
Посидел с родителями у телевизора. А когда они легли спать, достал из подпола бутылку водки, фотографии свадебные разложил и напился. Напился вусмерть.
Обычный подъем свой в 600 проспал и на пробежку не пошел. Поднявшись около 7-ми, попытался придумать, чтобы такого умного сказать родителям. Но ум отказался помогать он еще спал. Все, на что хватило сказать за завтраком: «Доброе утро».
Солнце еще не взошло, но было уже достаточно светло до рассвета оставалось несколько минут. Я вышел на улицу, просыпаясь вместе с утром. Воздух по-зимнему холодил щеки, а от дыхания шел пар. Чувствовал себя так, словно бегал всю ночь.
Официально рабочий день в райкоме партии начинался с 9-ти, но аппаратчики в большинстве своем приходили в 8-мь. От нечего делать толпились у телевизора в коридоре второго этажа, обсуждая участниц аэробики, красующихся на экране.