Она посмотрела на то, что он делал, и проводила его долгим взглядом. Она видела, как он растворился в воздухе, словно его вовсе не бывало.
«Хитрец-пацан, говорила Яга то ли коню богатыря, то ли себе самой, ему все игрища подавай. Но князя нашего давно пора проучить, пусть думает о том, как ему жить дальше. Вполне довольная увиденным и услышанным, она отправилась прочь, решив, что дождется его возвращения непременно. И если он захочет, то обо всем ей поведает.
Алешка не стал разоблачаться, так невидимым и пошел он по пустой дороге. И вдруг подумал о том, что может быть он не один такой, также могут бродить и другие люди, уж не говоря о бесах разных. И странно, что он ничего не видит и не подозревает о их присутствии тут. Зрение его оставалось прежним.
Он забылся перед воротами, хотел что-то сказать воину, который нес службу и жил с ним по соседству, и только в последний момент понял, что тот его, скорее всего не видит.
Он открыл рот, но не произнес ни слова, понимая, как просто будет все испортить. Надо быть осторожнее он слишком беспечен для того, чтобы настоящие дела проворачивать. Но со временем он привыкнет ко всем это главное.
Ворота он миновал без всяких приключений, и увидел, как молодой воин схватил девушку, которая вовсе тому не обрадовалась. Но он потащил ее в кусты, несмотря на яростное ее сопротивление такое это было глухое место, что не на что ей было особенно надеяться. Ни одна живая душа тебя не услышит больше.
Сначала он хотел пройти мимо никто ни в чем не смог бы его упрекнуть. Но он увидел лицо этой девчонки, перекошенное от боли и страданий. Безотчетный страх, ужас, боль все это читалось ясно на нем, и не выдержала душа поэта. Он устремился за ними.
Он почувствовал себя в тот миг ангелом мщения, и решил, что парень, увлеченный своими погаными делами, не сможет ничего понять и разобрать, и увидеть ничего не сможет это точно.
Он схватил его сзади и с такой силой ударил о дерево, что тот, кажется, испустил дух. Девица, не решившая в освобождение свое, не понимая, как все получилось, когда рядом не было ни одной живой души, бросилась прочь, с ужасом озираясь по сторонам. Она пронзительно кричала, прикрываясь лоскутами разорванной одежды.
Алешка постоял немного перед ним, гадая, не прикончил ли он насильника. Вероятно, не в первый раз проделывал он подобное и заслужил наказания, но все-таки убивать воина княжеского ему не хотелось, хотя ни одна живая душа, кроме беса, не знала, что это сделал именно он. Так он рассуждал, когда немного остыл.
Парень в это время зашевелился и застонал. Убедившись в том, что дух он не испустил, Алешка продолжил свой путь, зная, что ему тут больше нечего делать, а пир у князя уже начался. Будь он видимым, его туда бы просто не пропустили, как опоздавшего. Никто после князя не посмел бы заявиться в гридню, где уже все собрались и расселись по своим местам. Многие из них должны были по долгу службы делить княжескую трапезу и вести с ним беседы в те минуты. Он вошел и сел на стул сбоку, найдя место, оказавшееся пустым. Оно отводилось для новеньких, а их в тот день пока не было. За столами было странно оживленно. Воины пересказывали друг другу последние события. Кто-то совсем рядом заговорил о нем, и уточнил, что он слишком хитер и усерден, и может, если Змеи еще не перевелись, они скоро будут распевать былины о его новых подвигах.
Проклятие, они смеются и намекают князю на то, что он недостаточно смел и проворен. Надо будет у беса про Змеев спросить, хотя вряд ли он пойдет убивать какого-то змея, это бессмысленно и очень опасно к тому же. Если Змеи сохранились, то с ними надо подружиться и приручить их, потому что они могут быть очень даже полезны. Сражаться следует с настоящими врагами, только если те сами на него обрушатся, так думал про себя Алешка и вспоминал то Соловья разбойника, то Тугарина, то Идолище. Хотя они и уничтожены, но у них есть сыновья и последователи, с ними и следует сражаться.
ГЛАВА 24 ВЫХОД КНЯГИНИ
За все время пока богатырь тайно или явно присутствовал на пирах, он еще ни разу рядом с князем не видел княгиню. Это показалось ему странным делом. И на этот раз ничего не предвещало перемен, когда за столами все неожиданно замолчали и повернули головы свои к парадному выходу из гридни. Она появилась именно в тот момент, когда он и размышлял о ней.