Весь остаток рабочего дня оно не давало мне покоя. Появилась проблема, но она не пугала: кажется, начинаю оживать. Часто выходил курить, сходил в библиотеку. Главным образом, как я отчетливо осознавал, чтобы разглядывать идущих по коридорам женщин, стараясь незаметно скользить взглядом по бюсту, и дышал учащенно, когда мог увидеть в вырезе платья или блузки начало складки между грудей. Фу ты, черт!
Была пятница: впереди два выходных, томительных и ненужных мне. В «Белом аисте» полно народа: гам, табачный дым. А! Ничего: пора завязывать можно совсем привыкнуть. Только этого не хватало!
Я отправился ужинать. Выйдя из шоферской забегаловки, встал недалеко от входа в нее, не зная, куда отправиться: в кино или домой. Не хотелось ни туда, ни туда. Наконец просто решил бродить по улицам, пока не надоест. Закурил и двинулся.
Шел, не выбирая маршрута, сворачивая в любой переулок, повинуясь мгновенному желанию. Изредка попадавшиеся магазины пробудили тревожное сомнение: выдержу ли до конца, не ждет ли впереди бессонная ночь с горящей от неотступных мыслей головой? Тогда будет уже поздно. Надо, чтобы была у меня про запас бутылка сухого.
И я зашел в первый же магазинчик и, не обнаружив ничего, кроме водки и крепленых вин, двинулся дальше уже быстрым шагом. Несколько магазинов и ничего подходящего. Какой-то троллейбус подкатывал, тормозя, к остановке; я побежал и успел вскочить в него и поехал, не спрашивая его номер, глядя в окно. Мелькнул какой-то винный магазин рядом с мебельным, сошел на следующей остановке и вернулся к нему.
Бутылка ркацители придала уверенности: уже не было желания глотнуть. Внимание привлекла витрина мебельного магазина. Я встал около нее, закурил. За стеклом стояли «стенки», которые тогда только начали входить у нас в моду. Магазин еще был открыт, а идти домой чертовски не хотелось, и, бросив окурок, я зашел. Внутри почти никого. Стал рассматривать «стенку»: их я видел до сих пор в зарубежных журналах. Эта была с выдающейся нижней частью; называется «Напредок», если я правильно прочел твердый знак в написанном по-болгарски названии.
Какая-то женщина встала рядом со мной, тоже уставилась на «стенку». Постояла, посмотрела; потом, видя, что я не отхожу, этак робко, слегка дрожащим голосом спросила меня:
Вы меня, пожалуйста, извините: вам это нравится, вы купить этот гарнитур хотите?
Ну, конечно: только приобретать мебель мне сейчас не хватает! Но какое кому дело. А меня обрадовала возможность хоть перекинуться с кем-то парой слов, как-то пообщаться. Сообщил ей кое-что из того, что знал по журналам. Она, что называется, смотрела мне в рот.
Как журнал называется? к нам подошел продавец. Я ответил; сказал, где находится наша библиотека. Ему явно тоже нечего было делать, возможность поболтать могла помочь скоротать последние полчаса до закрытия магазина.
Хорошо поговорить с незнакомым человеком о чем-то отвлеченном. Положительно сказывается на настроении. Факт.
А тетка исчезла, я за разговором с продавцом не заметил, когда.
Выйдя из магазина, я еще побродил по улицам. Разговор с продавцом, действительно, несколько отвлек меня. Даже появилось желание очутиться дома. Лечь с книгой и, если повезет, даже заснуть. Минут через десять вышел к какой-то троллейбусной остановке. Ждал недолго.
Троллейбус был пустой, и я встал у кабины водителя в ожидании остановки: спросить, куда хоть идет. Но на ней какая-то женщина с двумя тяжелыми сумками начала входить я подхватил их, чтобы побыстрей влезла.
Ой, спасибо! сказала она. Я узнал ту, с которой в мебельном магазине рассматривал «стенку». Спросил ее, куда еду: оказывается, катил совсем в другую сторону. Лучше сойти вместе с ней, пересесть на автобус быстро попаду к метро. Она мне покажет, как пройти к остановке.
Заодно вытащил ее сумки. Одна с журналами, другая с продуктами. Не легонькие даже для меня.
Давайте уж донесу вам их, предложил я.
Неудобно как-то, с какой стати я вас стану утруждать, она глянула на свои сумки. А вообще-то, тут недалеко, нерешительно добавила она.
Вот и ладно!
У дома, расположенного внутри какого-то темного двора со сквериком, она вяло попыталась забрать их, я таки донес на третий, самый верхний, этаж.
Здесь?
Она чего-то мялась.
Может, я вам что-то должна? давясь, пролепетала она. Вы не стесняйтесь, пожалуйста, сами скажите, сколько.