Я же сказала тебе лежать. Почему встал? Жить надоело? У тебя же сотрясение.
О, госпожа, сейчас только предупрежу Вас и опять пойду, прилягу. Старший евнух разрешил.
Братья пошли в свою комнату, а Эмка с евнухом проследить, чтобы выполнил указание лекаря.
Минут через пятнадцать она вошла, постучавшись, и, давясь от смеха, сообщила, как пошла устроить разгон старшему евнуху за то, что поднял больного, а тот в новых штанах. Вот это его пробрало, что пришлось штаны менять. Ребята посмеялись с ней, потом разговор перешёл на Нино, они решили её выкупить. Раб в среднем стоил на рынке, если перевести на рубли, семь-восемь этих самых рублей. Каждый из них в понедельник или во вторник должен был получить до десяти рублей денежное довольствие за полмесяца. Оно начало начисляться с 15 мая с отмены чрезвычайного положения, кроме того, покопавшись в карманах, они наскребли мелочь в сумме около двух рублей всё, что осталось от тех, полученных каждым гражданином за месяц службы при чрезвычайном положении.
Ладно, резюмировал обсуждение вопроса Николай, даже, если он поднимет цену вдвое, Серега мне займет. Да, братишка?
Что значит займет? Да выложу хоть всё ради такого дела, возразил Сергей.
Нет, займешь, потому, что это моё дело.
Тьфу ты! Братан, ты не свихнулся на американских боевиках? «Мое, мое». Если честно, что-то мне тут не нравится.
Не ссорьтесь, ребята, вступила в разговор Эмка. А скажи-ка, товарищ старший сержант, почему ты решил, что это именно твое дело?
Потому что Мое и всё, Николай вскочил, посмотрел на сидящих рядышком на Сережкиной тахте товарищей и резко приказал:
Отставить разговорчики!
Сергей хмыкнул и покачал головой, а Эмка улыбнулась и заговорщицки не то спросила, не то сделала вывод, глядя в глаза командиру:
Ты её любишь.
Паузу заполнил вздох отвернувшегося Седенко-старшего.
Так что, Колян? Так, что ли? улыбнулся и Сергей.
Не знаю! Вот пристали. Нравится она мне, да!
Вы присядьте, пожалуйста, товарищ старший сержант, ехидно и твёрдо, голосом, не допускающим возражений, сказала дочь азербайджанца и немки.
Сергей восхищено посмотрел на неё.
Николай сел, мрачно усмехнувшись.
Ты что ж, дорогой, продолжала Эмка, решил себе рабыню купить? Из одного рабства в другое, только послаще?
Да ты что?! вытаращил глаза Николай.
Помолчи, Коленька. Я же видела, как она на тебя смотрела, понравился ты ей, богатырь. И она тебе понравилась, да еще уродство это ей в городе устранят. И вот будете вы жить вместе, а это сложно, всякое бывает, чем-то ты будешь недоволен, что-то она поперек сделает или скажет. И вот взыграет в тебе обида, вроде я тебя из рабства вытащил, а ты Да и она будет всё время чувствовать себя именно тебе обязанной. Тебе-то хорошо, а её душе от рабства избавиться уже будет невозможно, только рабой она будет уже считать себя твоей. Ты этого хочешь командир?
Да нет, Эмм, я не этого хотел и совсем не об этом я думал
А ты подумай. Об этом. Тебе жена нужна как рабыня или как подруга? Вот, то-то и оно.
Да, урыла тебя Эмма, брательник, хитро-сочувственно закивал головой Сергей и, положив ладонь на ефрейторский погон Мамедовой, резюмировал, так, что сбрасываемся на выкуп все, да ещё ребята с форта помогут, и, подняв правую руку с Эмкиного плеча вверх со сжатым кулаком, воскликнул, Свободу Нино!
Тихо ты, антиконспиратор, проворчал Николай, Хрен с ним, будь по-вашему. В чём-то вы очень правы, товарищ ефрейтор.
Три дня пролетели как сон. По утрам, после завтрака до того, как выходили в сад жены и наложницы эмира, они сидели в этом саду, разбившись на пары, Сергей и Эмка очень сблизились после того поцелуя её руки. И, сидя под кустами ежевики, рассказывали друг другу о себе. Родители Эмки жили в Баку. Она с восьми лет пошла в школу карате и к 12 годам ухитрилась завоевать второе место в республике в своей возрастной категории. Но потом случилось несчастье: лазая по огромному раскидистому тутовнику, она сорвалась со сломавшейся ветки и упала в общем-то удачно, сказывалась ее натренированная ловкость, но на земле маленький камешек-голыш сместил какой-то ещё и треснувший от удара позвонок. Ей светила жизнь, в инвалидной коляске. Тогда отец влез в долги, ей провели две операции в Израиле, потом год она восстанавливала двигательные функции в специальном санатории под Москвой. Когда же Эмка вернулась домой, её ждала беда. Отец бросил работу водителя скорой помощи и ударился в коммерцию долги надо было возвращать. Однако, дела у него шли по неопытности худо, то прогорал, то попадался в обман.