Меир едва успел, свободной рукой, перехватить чашку:
Она опять в зеленом, как в Нью-Йорке. Любовь моя, цвет зеленый черные, непокрытые волосы падали ей на плечи, она часто дышала. Смуглые щеки пылали, краска ползла по стройной шее в ложбинку, где блестела золотая подвеска, со щитом Давида. Пухлые губы разомкнулись, она поднесла руку к виску:
Голова кружится. Что со мной? Надо ему сказать, насчет Мэтью Меир вдыхал горький аромат степной травы:
Опять, как в Нью-Йорке. Но не может быть такого, я давно забыл, как это
Он понял, что ничего не забыл. Чашка, со звоном, полетела на половицы, он бросил куда-то пакет с круассанами. Гладкая, нежная грудь, под халатом, обожгла руки. Затрещал пиджак, пуговицы с рубашки посыпались вниз, загремели замки, на двери.
Прижавшись спиной к стене передней, она уронила растрепанную голову на его плечо:
Меир, я не знаю, не понимаю он больше ничего не слышал:
Прямо здесь, прямо сейчас Меир едва сдержал стон, я никогда ее не оставлю, никогда Дебора, сквозь зубы, простонала:
Еще, пожалуйста, еще он закрыл глаза:
Теперь мне больше ничего не страшно. Дебора со мной, она всегда будет со мной в окне гостиной, над белым куполом Капитолия, бился на ветру американский флаг.
На темно-красных губах таял миндальный крем, в черных, спутанных прядях волос застряли крошки круассана. Брошенный на половицы халат помялся. Приподнявшись на локте, Меир пошарил рукой, в поисках рубашки. Длинные ресницы дрогнули, сверкнули темные глаза:
Я все поняла шепот обжег его ухо, я постараюсь двигаться, как можно тише
В карман халата Деборы ложилось простое, но надежное устройство. Вчерашним вечером Марта навестила радиомагазин. Тонкие пальцы порхали над контактами. Теплый свет настольной лампы играл в коротких волосах, с отрастающими, бронзовыми корнями. В пансионе Марта и ее мать снимали парики:
Хорошо, что у нас есть под рукой инженер, то есть я пробормотала кузина, конструкция несложная работа над жучком не заняла у Марты и получаса:
Это диктофон, поправила себя кузина, но гораздо меньше продающихся в магазинах. Думаю, такие установили и в квартире Деборы коробочка не занимала и половины ладони. Взяв руку Деборы, Меир положил ее палец на рычажок:
Один раз повернешь его, и все. Запись ведется автоматически он провел губами по теплой, сладкой коже, постарайся вывести его на разговор о будущем, о его планах. Сохрани письмо, которое он тебе передаст. Остальную корреспонденцию мы заберем в Нью-Йорке, Донован ждет моего звонка миссис Анна вернулась со встречи с Диким Биллом в хорошем настроении. Услышав нью-йоркские новости, Меир присвистнул:
Я помню мисс Ривку, по нашей бухгалтерской практике. У нее хорошая голова, она бы не впала в истерику. Значит, Кепка сам приехал в США, за агентом Анна вздернула бровь:
Не обольщайся, Меир. Эйтингон человек с опытом, вряд ли мы сумеем его арестовать. Наша цель, Мэтью, но, как верно сказал Донован, судье надо предъявить хоть какие-то улики. Учитывая, что на грузовик, в Розуэлле, привинтили фальшивые номера, а поведение Розенбергов не вызывает подозрений Меир прервал ее:
Если судить по показаниям мисс Ривки, в кондитерской они говорили именно о Розенбергах Анна вздохнула:
У мисс Ривки нет ни одного доказательства. Но у нас, благодаря Марте она коротко улыбнулась, они появятся, и очень скоро. Завтра с утра поезжай в пансион. Думаю, Мэтью не заставит себя ждать Анна решила не говорить Меиру о догадках дочери:
Именно что догадки. Мэтью всего лишь взял Дебору за руку, на этом обвинения не построить. Что касается ребенка Лизы и Мэтью, то дитя давно мертво. Об этом и вовсе никому знать не стоит перед рассветом, выпив кофе, Меир отправился на Дюпонт-серкл:
Как миссис Анна и предсказывала, Мэтью здесь появился, ранним утром сидя в машине, Меир проследил за кузеном и Аароном:
Он повел мальчика на молитву, в Адат Исраэль. Сегодня четверг, читают Тору. Здесь недалеко, но час у меня есть стрелка на хронометре Меира подбиралась к восьми.
Тяжело дыша, Дебора потерлась головой о плечо Меира:
Ты думаешь, что Мэтью собирается бежать она махнула рукой, туда она не чувствовала ничего, кроме счастья:
Словно с Аароном, поняла она, как в Хэнфорде, та женщина опять велела мне не бояться. Спасибо ей, спасибо. Меир всегда меня защитит. Я забуду о Мэтью, забуду обо всем случившемся, как о дурмане. Мэтью сядет на электрический стул, а я посмотрю в его лживые глаза, будь он проклят Дебора стиснула зубы, но ведь сейчас он придет именно за этим щеки загорелись стыдом, она сжалась в комочек: